Квадратура круга

А б р а м. Это идея. Надо посмотреть. (Ищет.)

Т о н я. Ну что, осталось?

А б р а м. Осталось. Две страницы из "Луны с правой стороны". (Показывает листок.) Можем солидно закусить. (Печально усмехается.) Ха!

Т о н я. Хороший муж!

А б р а м. Кузнецова, только без мещанства!

Т о н я. Мещанство здесь при чем? Может быть, я здесь при чем? Но не будем вдаваться в подробности. Читай. На чем мы остановились? (Ищет по книге.)

А б р а м. Мы остановились на том, что хочется есть.

Т о н я (строго). Абрам! Не забудь, что книжка у нас только до вторника. Читай.

А б р а м. Не хочу.

Т о н я. Я тебя не узнаю, Абрам. Читай.

А б р а м. А я не хочу.

Т о н я. А я хочу, чтоб ты читал.

А б р а м. Определенно нет.

Т о н я. Определенно да.

А б р а м. Определенно не буду читать.

Т о н я. Значит, ты меня не... уважаешь... и не любишь, то есть у нас нет рабочего контакта.

А б р а м. Есть рабочий контакт.

Т о н я. Определенно нет контакта.

А б р а м. Определенно есть контакт.

Т о н я. Когда контакт есть, так не поступают.

А б р а м. А как же поступают?

Т о н я. Во всяком случае, не так.

А б р а м (свирепея). А как же? Ну?

Т о н я. Абрам! Не забывай, что я тебе не жена-рабыня, а свободная подруга в жизни и товарищ в работе.

А б р а м. Америка!

Т о н я. Ну ладно, давай прекратим эту дискуссию и будем читать дальше. На чем мы остановились? (Читает.) "Экономические эпохи истории. Создание схемы экономического развития человечества еще далеко от своего разрешения..." Я думаю...

А б р а м (в сторону, со вздохом). Ух, вола бы съел!

Т о н я. Что?

А б р а м. Ничего.

Т о н я (продолжает). "Не останавливаясь на прошлых попытках, перейдем к одной из последних, принадлежащей немецкому экономисту Карлу Бюхеру..."

А б р а м. Кузнецова!.. Довольно. Я не хочу больше Карла Бюхера. Я хочу большой кусок хлеба и не менее большой кусок мяса. Я хочу грандиозную яичницу из, по крайней мере, шести-семи яиц. Я хочу сала, хочу огурцов... Только ты же все-таки моя жена, так я тебе заявляю совершенно конкретно: я хочу лопать...

Т о н я. Абрам, без крика! У тебя феодальное понятие о браке.

А б р а м. Феодальное понятие? Она меня учит политграмоте...

Т о н я. Тшш! Что подумают соседи?

А б р а м. А соседи - это не феодальное понятие? А когда у мужа подраны последние штаны и некому зашить - это не феодальное понятие? А когда есть нечего - это не феодальное понятие?

Т о н я. Ах, так? (Срывает с гвоздя шинель и надевает ее.) Упреки?

А б р а м. Куда же ты, Кузнецова?

Т о н я. Я не обязана давать тебе отчет в своих поступках! (Уходит.)

А б р а м. Тонька... Тонечка... Ну, давай уже читать, давай...

Т о н я. Оставь меня. Дай мне успокоиться. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ IV

А б р а м. Факт налицо. Настоящая, стопроцентная феодальная семейная сцена. И главное, в чем дело? Все предпосылки налицо. Сходство характеров? Есть. Рабочий контакт? Есть. Общая политическая установка? Есть. Вместе с тем такая страшная неувязка, а между прочим, зверски кушать хочется. (Нюхает воздух.) Ого! На Васькиной половине здорово пахнет. Гм... (Нюхает. Игра нерешительности.) Котлеты. Возможно, что котлеты, но я бы даже сказал, что скорее яичница с луком... (Осторожно стучит по ширме. Еле слышно, очень слабым голосом, почти шепотом.) Можно?.. Никого... (Нюхает.) Прямо-таки феодальный запах. Или не этично? (На цыпочках входит в Васькину половину и не замечает Людмилу, которая лежит в самом дальнем углу, уткнувшись носом в сундук.) Ой, сколько первоклассной жизни! Или этично? А? Или нет? Кажись, котлеты... Или, может быть, да? Или только потрогать руками?.. (Лезет на полку - посуда с грохотом падает. Абрам обсыпан мукой.) Ух!

Людмила смотрит на него в оцепенении.

ЯВЛЕНИЕ V

Абрам и Людмила.

Л ю д м и л а (хохочет). Ой, не могу!.. Ой, но могу!..

А б р а м. Я извиняюсь, но произошла грандиозная неувязка.

Л ю д м и л а. Неувязка? Ой, не могу!.. На кого он похож... Это вас бог наказал.

А б р а м. Бог - это понятие чисто феодальное.

Л ю д м и л а. А по чужим полкам лазить - это не фи... фу... Он, не могу даже выговорить... Это не чисто феодальное?

А б р а м (продолжая стоять, обсыпанный мукой, на табурете, грустно). Что такое частная собственность?

Л ю д м и л а. Несчастный! Посмотрите на себя в зеркало. Ой, не могу-у! Весь в муке! Голодный, одна штанина порвана... Куда это, интересно знать, смотрит ваша супруга?

А б р а м. К сожалению, моя супруга смотрит исключительно в "Историю общественных форм" Плотникова.

Л ю д м и л а. Ой, бедненький Абрамчик! Какой вы несчастненький! Что же вы стоите на табурете, все равно как памятник? Идите, я вас пожалею.

А б р а м. Ого! Кузнецова! Ты слышишь? Твоего мужа уже начинают жалеть беспартийные товарищи.

Л ю д м и л а. Стойте смирно.

А б р а м. Что это будет?

Л ю д м и л а. Я вам зашью сейчас штанину.

А б р а м. Всегда готов.

Л ю д м и л а (зашивает). Вот так. Не болтайтесь, как маятник, а то уколю. Вот так... Ну и дыра! Ровно собаки зубами трепали.

А б р а м. Это феодальный велосипед, черт бы его по-Драл.

Л ю д м и л а. Ну, ну... Не вертитесь, а то, серьезно говорю, уколю. Вот так. Вот так. (Шьет.)

А б р а м. Это кто висит?

Л ю д м и л а. Это моя бабушка, домашняя хозяйка.

А б р а м. На редкость симпатичная старушка. А это?

Л ю д м и л а. Это мой дедушка.

А б р а м. Тоже первоклассный старик.

Л ю д м и л а. Выдвиженец и герой труда.

А б р а м. Кто б мог сказать! Такой молодой и уже герой труда! До чего ж, наверное, приятно иметь такую симпатичную бабушку и такого многоуважаемого дедушку!

Л ю д м и л а. Оставьте ваши насмешки.

А б р а м. Какие могут быть насмешки, когда я готов прямо-таки от всей души обнять ваших замечательных предков! (Делает движение, накалывается на иглу.) Ай!

Л ю д м и л а (смеясь). Я ж вам говорила, чтоб не рыпались, - вот и накололись. Стойте смирно. (Перекусывает нитку.) Готово.

А б р а м. Была дыра - и нет дыры. Прямо поразительно! Чудеса науки и техники!

Л ю д м и л а. Ну?

А б р а м. Ну?

Л ю д м и л а. Ну?

А б р а м. Ну? Что ну?

Л ю д м и л а. Ну, что теперь надо сделать?

А б р а м. А я не знаю.

Л ю д м и л а. А кто же знает? Теперь надо поблагодарить, поняли?

А б р а м. Очень благодарен.

Л ю д м и л а. Да кто ж так благодарит даму? Не так. Фи, какой вы плохой кавалер!

А б р а м. Может быть, надо - мерси? Так мерси.

Л ю д м и л а. Да нет же. (Настойчиво протягивает руку.) Ну?

А б р а м. Что?

Л ю д м и л а. Надо ручку поцеловать, поняли?

А б р а м. Поцеловать... ручку?..

Л ю д м и л а. Что ж вы оробели? Ну? Живо!

А б р а м (обалдело целует ручку). Ой! (Стремительно убегает на свою половину и начинает бешено рыться в книгах.)

Л ю д м и л а (хохочет). Ой, не могу! Ой, умру! Ой, какой он смешной! Куда же вы убежали? Абрамчик! Постойте. (Бежит за ним.) А другую ручку? Другую надо.

А б р а м. Подождите. (Быстро перебирает книги.)

Л ю д м и л а. Что вы там ищете?

А б р а м. Книгу об этике ищу. Постойте, произошел страшнейший крах. Ее кто-то спер.

Л ю д м и л а. Ну и что ж из этого?

А б р а м. А кто мне теперь скажет, этично или не этично, чтобы член ВЛКСМ целовал руку беспартийному товарищу!

Л ю д м и л а. Беспартийному товарищу? Вот комик! Прямо умора! Живехонько целуйте!

А б р а м. Вы думаете, этично?

Л ю д м и л а. Целуйте!

А б р а м. Или, может быть, не этично?

Л ю д м и л а. Да ну вас, в самом деле! Как ручкой брюки зашивать, так этично, а как потом эту ручку поцеловать, так не этично? Ну, целуйте же!

А б р а м. Или этично? А? Или не этично? Или нет? А?