Выше голову, братцы !

И тогда отсиженные органы адама задают "глубокие" вопросы типа: "Для чего наши мальчики сидят в Ливане? (По мнению подавляющего большинства офицеров израильской армии, нет лучшего способа защиты населения северных районов страны.) "Что нам делать в Хевроне?" (Что делать? Жить на земле, которую наш праотец Авраам четыре (!) тысячи лет назад купил у ханаанских скупердяев и из которой мы были изгнаны в результате кровавых погромов 1929 года.) "Для чего раздражать арабов всеми этими Карней Шомрон, Шавей Шомрон, Элон Морэ и Маалэ Левона?" (Да не более, чем Тель-Авивом, Герцелией и Кфар Сабой. Разница лишь в том, что ликвидация еврейского присутствия в Иудее и Шомроне была требованием арабов на первой стадии "мирного процесса", а ликвидация еврейского присутствия на остальной части Эрец Исраэль стала уже стала, только слепой не видит и глухой не слышит! - их требованием в нынешней его стадии.)

В 1937 году французские пацифисты, лучшие умы нации, тонкие интеллектуалы, обращались к своему народу с риторическим вопросом: "Хотели бы вы умереть за Данциг? (Нынешний Гданьск, который Гитлер требовал у прочих европейцев, обещая им одним удовлетворить страстную немецкую тоску по "жизненному пространству".) Нет, французский народ не хотел умирать за Данциг, и через три года Великая Франция была навеки опозорена унизительной капитуляцией.

Только тогда мы и выстоим, если будем сегодня воспринимать пули арафатовских убийц летящими в каждого из нас.

Ноябрь 2000

МИР - НЕМЕДЛЕННО?

С Клинтоном я лично не знаком. Говорят он неплохой, толковый мужик, с симпатией относящийся к Израилю. Возможно.

Клинтону хочется войти в историю. Вообще-то он уже вошел в одну историю, но не один, а с Моникой. А он, видать, хочет один. Для этого ему необходимо совершить нечто героическое, например, соединить несоединимое и примирить непримиримое. Вот он и вцепился в Барака с Арафатом, надеясь приклеить их друг к другу. Но пока что-то плохо получается.

Клинтону, наверное, кажется, что если навалиться покруче и вовремя закричать: "Горько, горько! А теперь молодые подойдут под отцовское благословение!", то все кончится хорошо: они поженятся и будут жить долго и счастливо. Вряд ли он, послевоенное дитя, читал "Войну и мир"; скорее это его Моника убедила, что любовь преодолевает все препятствия.

С самого начала "мирного процесса" нас пытаются убедить в том, что подписание очередного документа есть историческое событие, приближающее наш регион к желанному всеобщему миру. Необходимо только чуть-чуть потерпеть, немного поджаться, еще уступить - и вот он - мир!

А я, простоватый израильский провинциал, еврей жестоковыйный, не поддаюсь на сладкие уговоры безумцев, самоназвавшихся "лагерем мира", и задаю им и всем своим собеседникам незатейливый вопрос, для ответа на который не требуется ни высшего образования, ни среднего, ни даже, подозреваю, начального - один лишь элементарный житейский опыт. А опыт этот подсказывает нам простой ответ: настоящий мирный процесс не сводится к подписанию красивых деклараций или витиеватых юридических формулировок. Для него необходима нелегкая кропотливая работа по культивированию стремления к миру у враждующих сторон или осознание исторической неизбежности мирного сосуществования из страха, например, или под воздействием превосходящей внешней силы. Ни того, ни другого, ни третьего, и никакого пятидесятого или сотого фактора мира на Ближнем Востоке сегодня нет!

Ну, вот добьется Клинтон своего (быть тому - не бывать!), и высокие стороны подпишут "окончательное соглашение". Как будет выглядеть наш регион назавтра после "исторического события"? Нам уже вполне понятно как! Этих соглашений уже сколько подписали, и какова их судьба? Так вот, назавтра после подписания "окончательного соглашения" Израиль, естественно (!), бросится его выполнять: спустят последние флаги на Храмовой горе и в Восточном Иерусалиме (сильно сомневаюсь, что они там еще остались под нашим могучим "суверенитетом"), отведут войска, эвакуируют поселения, продолжат переводить огромные суммы на содержание арафатовской армии, впустят мирные орды "беженцев"... А "храбрые воины-освободители" будут продолжать стрелять по еврейским школьным автобусам, только теперь уже в Нетании, Тель-Авиве и Ашдоде, а под постоянным обстрелом окажутся не Псагот и Гило, а Ришон лецион, Реховот и Хайфа (не говоря уже обо всем Иерусалиме). Израильская армия, естественно (!), будет воздерживаться от ответных действий, как мы уже проходили на "практических занятиях" после Шарм-а-шейха: "Не отвечаем на провокации (так на израильском политическом жаргоне называются десятки тысяч пуль и тысячи минометных снарядов, выпущенных армией врага по еврейским населенным пунктам, включая районы столицы государства), поскольку соблюдаем соглашение с палестинцами". Палестинские школьные учебники продолжат воспитывать священную ненависть к "сионистскому врагу", а "любовь" к нам жителей Газы и Хеврона умножится прямо пропорционально (если не в квадрате или кубе) числу прошедших там за последние три месяца массовых похоронных процессий. Американские представители станут лихорадочно ездить вперед и назад и, в конце концов, предложат новый вариант "окончательного решения", которое снабдят тем или иным звучным наименованием, но ни один американский солдат не поспешит на помощь очередному незадачливому стратегическому союзнику, ибо американские матери не позволят, чтобы "наших мальчиков убивали на этом ужасном Ближнем Востоке". Европейцы дружно осудят Израиль за варварский обстрел двумя резиновыми пулями пустого курятника в Шхеме или Калькилии, и объем нашей торговли с Европой, от которой в большой степени зависят и наша булка, и наше масло, уменьшится еще более...

Куда же будем отступать дальше?

Я потому пометил слово "естественно" в предыдущих фразах внутренним восклицательным знаком, что нас, израильтян, уже лет пятьдесят как убеждают в том, что поведение "благородного идиота" есть замечательная черта "нового еврея", призванного осветить путь окружающим нас народам. Но такое поведение, такое назойливое желание заслужить процеженную сквозь зубы барскую похвалу, вовсе не есть норма, и не таковы предписания еврейской традиции. Нашего праотца Яакова Тора называет "человеком бесхитростным, безыскусным". Всем своим существом он всецело уповал на Б-га, но тем не менее с обманщиком Лаваном он вел себя по-лавановски, а с умницей-злодеем Эсавом - по-эсавски. Благородно идти ко дну, губить себя и свою семью такого образца мы не находим в поведении наших предков.

Годами трындели нам в уши, что Сирия приняла "стратегическое решение" установить мир с Израилем, поэтому "ради мира" необходимо отдать Голаны. Бывший президент Эзер Вейцман выражал надежду на то, что вскоре простой израильтянин сможет махнуть на своей машине в Дамаск и на тамошнем рынке разжиться питой с хумусом (согласитесь, очень образное и глубокое понимание мира). Арафат в своих выступлениях по-английски говорил, что мирное сосуществование с Израилем - стратегический выбор палестинского народа. Солидное слово "стратегический" очень нравится публике. А у русских оно вызывает еще и ассоциацию с парадами на Красной площади, где выставлялись внушавшие большое почтение толстые стратегические ракеты. "Стратегический выбор" - это серьезно, это надолго, это в одну минуту не изменишь.

И вот, после Кемп-Дэвида разговорчивый Арафат везде и всюду стал вещать, что палестинский народ под мудрым руководством его правительства решил добиваться свободы и независимости вооруженным путем. Причем, в отличие от израильских "мудрецов", Арафат ясно и открыто заявляет, что независимость эта должна покрыть своим размашистым крылом и Цфат, и Рамле, и Луд, и Яффо. "Стратегический выбор" улетучился буквально в один миг! Он оказался такой же пропагандистской пустышкой, такой же болтовней, как "стратегический выбор мира" Сирии, вкупе с клятвами Мубарака и Абдаллы!

Жесткие политические реалии - вот что определяет действия любого правительства в любой точке земного шара и, тем более, на неустойчивом Ближнем Востоке.