Мосты
Мосты читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Каково же было мое удивление, когда я в Алчедаре сразу наткнулся на знакомого! Директором курсов оказался тот самый Николай Трофимович, который вместе с нами ходил мимо церковной ограды к ветряным мельницам, осматривать Бравичский район. Его район был пока еще оккупирован немцами, и он из секретаря райкома стал директором учительских курсов.
- Здравствуйте, Николай Трофимович! Не узнаете?.. Вы к нам заходили с моим отцом... И товарищем Шереметом. Помните?
- Здорово... Пешком притопал? Без телеги?
- Без... Мы привычные!
- Займитесь зараз и побачьте, чтобы устроить ребят, которые приходят... - обратился он к коменданту.
Я обрадовался, словно встретил отца. Мне все нравилось - гимнастерка из шерсти защитного цвета, детские ямочки на щеках.
- Почему он меня не вспомнил?
- Брось... вас сотни, он один... Разве всех упомнишь?
- Оно-то, конечно, верно...
- Я тебя отведу на квартиру... Век благодарить будешь... - сказал комендант курсов.
Ко мне присоединились двое ребят, тоже уставших с дороги. Они были родные или двоюродные братья - толком я не мог понять из их разговора. Один из них много лет был сыном полка, потом даже успел отслужить несколько месяцев в королевской гвардии. Фронт застал его в кодрах, когда он находился в отпуску, у родственников. Он все еще хранил свои проездные документы. Если что, вскочит в поезд и махнет в Бухарест. Отпуск у него на излете.
"Славных дружков я себе нашел! - подумал я. - Если и квартира окажется им под стать, скверно!"
- Вот, мальчики... Здесь жил алчедарский помещик... По дороге сюда видели каменный забор вокруг поместья?
- Покорно благодарим... Э-э-э! А с кем имею честь? - осведомился сын полка.
- Да ты отличный парень, отставной козы барабанщик... Честь у тебя есть, а деньги? Я - училищный сторож... комендант, значит, по-теперешнему.
- Вы мне нравитесь.
- Теперь слушайте все. Кормят здесь раз в день. Но жить будете припеваючи... В саду полно яблок, абрикосов.
Мать моя мамочка! Мы стали хозяевами самого прекрасного сада, какой только приходилось видеть на своем веку.
- Любопытно, сколько тут гектаров? - поинтересовался все тот же парень.
- Около десяти...
- Не меньше пятидесяти.
- Может, чуть меньше, - смущенно сказал сторож. Мужик, привыкший к превратностям жизни, склонен все преуменьшать. - Однако вам троим фруктов хватит да еще останется...
- Ста гектаров не наберется. Но держу пари - пятьдесят точно будет! вызывающе заявил бывший сын полка.
Такого болтуна поискать надо.
Он надевал свою униформу, надвигал на брови кепи с кокардой и день-деньской прогуливался по саду. Изучать педагогику ему хотелось не больше, чем собаке лизать соль.
Я советовал ему припрятать свою одежонку: у нас в Кукоаре из-за егерской шляпы погиб лесник, еще в начале войны.
- А в чем же мне щеголять, сударь? У вас - родители... Есть кому позаботиться... А я безотцовщина, меня в цветах нашли. Сын полка. Вскормлен ротным котлом. Другого обмундирования мне не сыскать. Оставьте меня в покое, сударь.
Дельные советы отскакивали от него, как горох от стенки.
По вечерам он наряжался все в ту же форму, наводил блеск на ботинки и шел на танцы. У девушек он пользовался невероятным успехом. Ходили за ним хвостом. Раздобыв патефон, приходили к нему в гости. Это спасало его от голодухи.
Я и другие ребята целыми днями ели кислые яблоки. Да еще радовались, что их вдоволь. На четыреста граммов хлеба в сутки жить можно, если под боком целый боярский сад.
Спали мы на кухне. В другие помещичьи комнаты не заходили, чтобы не натаскать грязи.
Армейских привычек из человека не выбьешь, хоть кол на голове теши. Наш бедный приятель привык просыпаться ни свет ни заря и чего только не делал, чтобы спать безмятежно, как мы... Но военная дисциплина висела над ним как проклятье.
Около полуночи он иногда переносил свою койку в полутемный чулан с единственным окном. Окно занавешивал наглухо. Брюки складывал под матрацем: утром будут как выглаженные. И все же на рассвете бывший солдат королевской гвардии опять гремел посудой на кухне.
- Эй, вы, сони, что так долго дрыхнете!
Мы поворачивались лицом к стене, а он удалялся в сторону Днестра. Помещичий сад тянулся почти на целый километр, а за ним - заросли глухого парка с редкостными деревьями. Их купы зеленели на обрывистом высоком берегу Днестра.
Он купался, плавал. Потом смотрел, как курэтурские мужики ловят рыбу.
И лишь когда солнце подымалось сажени на три над рекой, мы продирали глаза. Заложив руки за спину, он прогуливался по саду.
- А еще хвастаетесь, что мужики! Спите, как бухарестские пижоны. Так вы никогда не увидите восхода солнца.
Недели две мы пожили вольготной жизнью, пока однажды утром я не застал его в саду, разговаривающим сам с собой. Мне почудилось, что он рехнулся.
Но ничего подобного не произошло.
Дело в том, что накануне мы встретились с группой журналистов из сорокских газет. Наш "сударь" обещал представить им несколько стихотворений. И вот теперь, по утренней прохладе, он муштровал свое вдохновение. Выпевалось пока только начало: "Я тракторист!" Дальше дело не шло. Зато всяческие ругательства в неимоверном количестве слетали с его уст.
- Что, сударь, красивый сад?
- Красивый.
- Шаль мне с ним расставаться.
- А что случилось?
- Кажется, переберусь в Сороки... в газету... Понимаешь, даже на папиросы денег не хватает.
- Но прости...
- Что тебе угодно?
- Познакомимся наконец...
- Честь имею... Гылкэ.
- Э-э-э...
- Что, не слышал такой фамилии?
- А я - Фрунзэ...
- Слушай, хочешь купить мой китель?
- Гм...
- И у тебя денег нет, черт побери!
В Алчедаре много голодранцев. Ни в одном другом селе не было раньше столько политиканов и богачей. Все они удрали, оставив превосходные, крытые жестью дома, сады с отборными яблоками. На месте остались сущие бедняки, обитатели лачуг, которые, конечно, не могли купить у Гылкэ китель.
- Слушай, Фэникэ! - подбежал к Гылкэ его двоюродный брат. - Иди скорей, отец приехал.
- Ну и что с того... У тебя, Фрунзэ, право на какую долю земли?
- У меня? Точно не скажу...