Май, 1830.
Москва.
Стансы *
К Александру Александровичу Кавелину,
написанные вследствие его письма, в котором он, сожалея о моей отставке, говорит, что хотя я искусно притворяюсь, но в душе не спокоен и что как ни верти, а такая отставка пятно.
Поверь, во мне достанет сил
Перенести царя неправость,
А возбуждать людскую жалость
Я не люблю – и не любил.
Спокоен я в душе моей,
К тому не надобно искусства;
Довольно внутреннего чувства,
Сознанья совести моей.
Моих поступков правоты
Не запятнает власть земная,
И честь моя, хоругвь святая,
Сияет блеском чистоты!
Не ангел царь, а человек.
Я не ропщу. Безумен ропот.
Я презираю низкий шепот;
Как был, таким останусь ввек.
Но подлые мои враги
Уж не сотрут клейма презренья,
Клейма общественного мненья
Со лба наемного слуги.
1832 г. Апрель. Москва.
К Грише *
Ну, рыбак мой, шевелися
Поскорее, поскорей
И наудить торопися
Огольцов и пескарей!
Там с приветными волнами
Ждет тебя широкий пруд;
Под зелеными кустами
Начинай веселый труд!
Богородское.
1832 г.
«Поверьте, больше нет мученья…» *
Поверьте, больше нет мученья,
Как подмосковную сыскать;
Досады, скуки и терпенья
Тут много надо испытать.
Здесь садик есть, да мало тени;
Там сад большой, да нет воды;
Прудишка – лужа по колени,
Дом не годится никуды.
Там есть и рощи для гулянья,
Да нет усадьбы никакой;
Здесь дом хорош, да нет купанья,
Воды ни капли ключевой.
Там развалилось все строенье,
А здесь недавно выпал скот;
Красиво местоположенье,
Да Костя кочкой назовет.
Там хорошо живут крестьяне,
Зато дворовых целый полк;
Там лес весь вырублен заране –
Какой же будет в этом толк?
Там мужики не знают пашни,
А здесь земля нехороша.
Там есть весь обиход домашний,
Да нет доходу ни гроша.
Там есть и летние светлицы,
Фруктовый сад и огород,
Оранжереи и теплицы,
Да только вымер весь народ.
Там есть именье без изъяна,
Уж нет помехи ни одной,
Все хорошо в нем для кармана,
Да – нету рыбы никакой!
1843 г. Август.
«Сплывайтеся тихо…» *
«Сплывайтеся тихо
На лов мотылей!» –
Так царевна Ершиха
Скликала ершей.
1843.
«Вот, наконец, за все терпенье…» *
Вот, наконец, за все терпенье
Судьба вознаградила нас:
Мы, наконец, нашли именье
По вкусу нашему, как раз.
Прекрасно местоположенье,
Гора над быстрою рекой,
Заслонено от глаз селенье
Зеленой рощею густой.
Там есть и парк, и пропасть тени,
И всякой множество воды;
Там пруд – не лужа по колени,
И дом годится хоть куды.
Вокруг чудесное гулянье,
Родник с водою ключевой,
В пруде, в реке – везде купанье,
И на горе и под горой.
Не бедно там живут крестьяне;
Дворовых только три души;
Лесок хоть вырублен заране –
Остались рощи хороши.
Там вечно мужики на пашне,
На Воре нет совсем воров,
Там есть весь обиход домашний
И белых множество грибов.
Разнообразная природа,
Уединенный уголок!
Конечно, много нет дохода,
Да здесь не о доходах толк.
Зато там уженье привольно
Язей, плотвы и окуней,
И раков водится довольно,
Налимов, щук и головлей.
Москва. 1844.
К Марихен *
Ты в Москве перводержавной
Увидала божий свет
И жила в столице славной
До четырнадцати лет.
В первый раз ты поздравленье
(Сам я вижу, как во сне)
Получаешь с днем рожденья
В деревенской тишине.
Завсегда мы были чужды
Шуму жизни городской,
Без богатства и без нужды
Жили мы своей семьей.
Будет нам еще привольней
В сельской мирной простоте
И приятней и покойней,
Позабыв о суете.
Хоть сурово время года
Поздней осени порой,
Хороша зато погода
У тебя в семье родной.
