Полное собрание стихотворений

скакала жизнь, в лицо хлестала грива,

дул ветер в душу - но дорога в бездну

оборвалась, и чем богаче жизнь,

чем конь сильней

Эдмонд

- тем явственней, тем дольше

свист в пустоте, свист и размах стремленья,

не прерванного роковым обрывом,

да, понял я... Но пропасть, как же пропасть?

Гонвил

Паденье неизбежно. Ты внезапно

почувствуешь под сердцем пустоту

сосущую, и, завертевшись, рухнет

твой мнимый мир. Успей же насладиться

тем, что унес с собою за черту.

Все, что знавал, что помнишь из земного

вокруг тебя и движется земными

законами, знакомыми тебе.

Ведь ты слыхал, что раненый, очнувшись,

оторванную руку ощущает

и пальцами незримыми шевелит?

Так мысль твоя еще живет, стремится,

хоть ты и мертв: лежишь, плащом покрытый,

сюда вошли, толпятся и вздыхают

и мертвецу подвязывают челюсть...

А может быть, и больший срок прошел:

ведь ты теперь вне времени... Быть может,

на кладбище твой Гонвил смотрит молча

на плоский камень с именем твоим.

Ты там, под ним, в земле живой и сочной,

уста гниют, и лопаются мышцы,

и в трещинах, в глубокой черной слизи

шуршат, кишат белесые личинки...

Не все ль равно? Твое воображенье,

поддержанное памятью, привычкой,

еще творит. Цени же этот миг,

благодари стремительность разбега...

Эдмонд

Да, мне легко... Покойно мне. Теперь

хоть что-нибудь я знаю точно,- знаю,

что нет меня. Скажи, мое виденье,

а если я из комнаты твоей

стой! Сам скажу: куранты мне напели;

все будет то же - встречу я людей,

запомнившихся мне. Увижу те же

кирпичные домишки, переулки,

на площади - субботние лотки

и циферблат на ратуше. Узнаю

лепные, величавые ворота,

в просвете - двор широкий, разделенный

квадратами газона, посередке

фонтан журчащий в каменной оправе

и на стенах пергаментных кругом

узорный плющ, а дальше - снова арка,

и в небе стрелы серого собора,

и крокусы вдоль ильмовых аллей,

и выпуклые мостики над узкой

земной речонкой,- все узнаю,

а на местах, мной виденных не часто

иль вовсе не замеченных - туманы,

пробелы будут, как на старых картах,

где там и сям стоит пометка: Terra

incognita*. Скажи мне, а умерших

могу я видеть?

* Неизвестная земля (лат.).

Гонвил

Нет. Ты только можешь

соображать, сопоставлять явленья

обычные, понятные, земные,

ведь призраков ты не встречал при жизни..

Скажи, кого ты вызвать захотел?

Эдмонд

Не знаю...

Гонвил

Нет, подумай...

Эдмонд

Гонвил, Гонвил,

я что-то вспоминаю... что-то было

мучительное, смутное... Постой же,

начну я осторожно, потихоньку,

я дома был, друзья ко мне явились,

к дубовому струился потолку

из трубок дым, вращающийся плавно.

Все мелочи мне помнятся: вино

испанское тепло и мутно рдело.

Постой... Один описывал со вкусом,

как давеча он ловко ударял

ладонью мяч о каменные стенки,

другой втыкал сухие замечанья

о книгах, им прочитанных, о цифрах

заученных, но желчно замолчал,

когда вошел мой третий гость,- красавец

хромой, ведя ручного медвежонка

московского, и цепью зверь ни разу

не громыхнул, пока его хозяин,

на стол поставив локти и к прозрачным

вискам прижав манжеты кружевные,

выплакивал стихи о кипарисах.

Постой... Что было после? Да, вбежал

еще один - толстяк в веснушках рыжих

и сообщил мне на ухо с ужимкой

таинственной... Да, вспомнил все! Я несся,

как тень, как сон, по переулкам лунным

сюда, к тебе... Исчезла... Как же так?..

...она всегда ходила в темном, Стелла...

мерцающее имя в темном вихре,

души моей бессонница...

Гонвил

Друг друга

любили вы?..

Эдмонд

Не знаю, было ль это

любовью или бурей шумных крыльев...

Я звездное безумие свое,

как страшного, пронзительного бога

от иноверцев, от тебя - скрывал.

Когда порой в тиши амфитеатра

ты взмахивал крылатым рукавом,

чертя скелет на грифеле скрипучем,

и я глядел на голову твою,

тяжелую, огромную, как ноша

Атланта,- странно было думать мне,

что ты мою бушующую тайну

не можешь знать... Я умер - и с собою

унес ее. Ты так и не узнал...

Гонвил

Как началось?

Эдмонд

Не знаю. Каждый вечер

я приходил к тебе. Курил и слушал

и ждал, томясь,- и Стелла проплывала

по комнате и снова возвращалась

к себе наверх по лестнице витой,

а изредка садилась в угол с книгой,

и призрачная пристальность была

в ее молчанье. Ты же, у камина

проникновенно пальцами хрустя,

доказывал мне что-нибудь,- Systema

naturae* сухо осуждал... Я слушал.

Она в углу читала, и когда

страницу поворачивала, в сердце

моем взлетала молния... А после,

придя домой,- пред зеркалом туманным

я длительно глядел себе в глаза,

отыскивал запечатленный образ...

Затем свечу, шатаясь, задувал,

и до утра мерещилось мне в бурях

серебряных и черных сновидений

ее лицо склоненное, и веки

тяжелые, и волосы ее

глубокие и гладкие, как тени

в ночь лунную; пробор их разделял,

как бледный луч, и брови вверх стремились

к двум облачкам, скрывающим виски...

Ты, Гонвил, управлял моею мыслью

отчетливо и холодно. Она же

мне душу захлестнула длинным светом

и ужасом немыслимым... Скажи мне,

смотрел ли ты порою, долго, долго,

на небеса полночные? Не правда ль,

нет ничего страшнее звезд?

* "Система природы" (лат.).

Гонвил

Возможно,

но продолжай. О чем вы говорили?

Эдмонд

Мы говорили мало... Я боялся

с ней говорить. Был у нее певучий

и странный голос. Английские звуки

в ее устах ослабевали зыбко.

Слова слепые плыли между нами,

как корабли в тумане... И тревога

во мне росла. Душа моя томилась:

там бездны раскрывались, как глаза...

Невыносимо сладостно и страшно

мне было с ней, и Стелла это знала.

Как объясню мой ужас и виденья?

Я слышал гул бесчисленных миров

в ее случайных шелестах. Я чуял

в ее словах дыханье смутных тайн,

и крики, и заломленные руки

неведомых богов! Да, шумно, шумно

здесь было, Гонвил, в комнате твоей,

хоть ты и слышал, как скребется мышь

за шкафом и как маятник блестящий

мгновенья костит. Знаешь ли, когда

я выходил отсюда, ощущал я

внезапное пустынное молчанье,

как после оглушительного вихря!..

Гонвил

Поторопи свое воспоминанье, Эдмонд.

Кто знает, может быть, сейчас

стремленье жизни мнимое прервется,

исчезнешь ты и я - твой сон - с тобою.

Поторопись. Случайное откинь,

сладчайшее припомни. Как признался?

Чем кончилось признанье?

Эдмонд

Это было

здесь, у окна. Мне помнится, ты вышел

из комнаты. Я раму расшатал,

и стекла в ночь со вздохом повернули.

Все небо было звездами омыто,

и в каменном туманном переулке,

рыдая, поднималась тишина.

И в медленном томленье я почуял,

что кто-то встал за мною. Наполнялась

душа волнами шума, голосами

растущими. Я обернулся. Близко

стояла Стелла. Дико и воздушно

ее глаза в мои глядели,- нет,

не ведаю,- глаза ли это были

иль вечность обнаженная... Окно

за нами стукнуло, как бы от ветра...

Казалось мне, что, стоя друг пред другом,