Дневник ангела

Я сдаюсь.

Я не знаю, как устроен этот механизм.

- Я вам не техник-смотритель!!...

Неужели никто не услышал? Вышел на набережную.

Только бы сейчас дойти. Не упасть тут, - дойти. Я должен, я больше так не могу. Если они опять мне не позволят, я сойду с ума.

Но я ведь не сошел с ума?

Двадцать или больше видеокассет с фильмами про ангелов. Бесконечные "Майклы" и "Неба над Берлином". Звенящие колокольчики. Клипы "Рема" и "Алисы". Рождественские открытки. Литературные произведения, песни...

Пошлость на пошлости.

Крылья! По моей просьбе мне сделали крылья. Почти настоящие, маленькие, легкие крылья, - на таких не летают, - просто так, для красоты. Им же не видны настоящие крылья! Значит, надо специально для них сделать ненастоящие, они верят лишь ненастоящему. Так Мамаша Фортуна наколдовала единорогу искусственный рог, для зрителей, - а то они, толпа алчных безумцев, толпясь у клетки, принимали единорога за обыкновенную белую лошадь.

И потом - мне ведь нельзя зазнаваться. Искусственные крылья - такой хороший способ иронично относиться к самому себе.

Но я так хотел быть обыкновенным...

Искусственные крылья можно сломать, снять, в крайнем случае - оторвать или отрезать. А как мне быть с настоящими? Их не отрежешь. Я их даже почти не чувствую.

Я уже почти ничего не чувствую.

Удивительно.

Как-то дожить. Опять, ещё один раз, как-то дожить. Дотянуть, дотянуться до следующего дня. Потом ещё минута и ещё час. И потом ещё день. Люди, события, чувства, числа...

Они пробормотали меня. Выбормотали.

Неужели: все?

Очень неправильный вариант жизни, - он не получился, надо ещё раз... все ведь уже известно.

Любовь, смерть, ты, я - математические величины. Цифры. Опередить, обмануть, запутать или даже запугать их. Как можно испугать цифры? Ты это я.

Цифры, цифры...

Ци-фры... Ци-ци-ци. Какой мерзкий звук. Будто по стеклу. Сейчас, сейчас... майор Том вернется, и диктатор Пинк тоже вернется, и я вернусь тоже.

Сейчас мы все вернемся.

От странного, удивительной, гнетущей нежности страха становилось жарко.

Мы должны встретится: ты и я.

Издалека, в разноцветной подсветке прожекторов, парящий над набережной Новодевичий всегда казался огромным космическим кораблем...

Ведь это майор Том прилетел, он спасет меня, он сломает Космический лед...

Я сошел с ума?

Когда же наконец один из нас станет самоубийцей?

Но тогда и только тогда - другой отправится домой. А к тому, кто останется на Земле, - вернется Вероника. Чтобы умереть, надо стать человеком. Чтобы жить, надо умереть. Звучит как какой-то декадентский и совершенно несерьезный бред!

Но это не бред. Все продумано и вычислено.

Все равно боюсь.

Я боюсь.

Я должен умереть. Еще раз. Я должен умереть. Каждая мысль, каждое чувство - здесь - лишает меня того единственного, которым я являюсь - там. Но, вероятно, мое несчастное сознание должно было испытать здесь все. Так испытывают самолеты, гоночные машины, так механизмы испытывают на прочность. А я ведь должен был знать о своем механизме все. Либо к дьяволу разломаю проклятый агрегат, либо он у меня взлетит!

Какие ясные, какие безнадежно простые мысли!..

Я так хотел понять его устройство...

Теперь знаю: ошибся.

Он действительно сложнее, чем я думал. А я не должен был думать. Я оправдываюсь.

...Уйдем отсюда, мне страшно.

Нет, я не оправдываюсь! Я боюсь его, он причиняет мне боль. Почему он причиняет мне боль?! Я не хочу, чтобы он причинял мне боль!..

- Я готов! Я не выдержал пыток, в чем вам надо признаться? Эй, я иду, я уже иду.

Не надо делать мне больно, я иду.

"И они пошли. Но куда бы они ни шли и что бы ни случилось с ними... мальчик... всегда будет играть в этом... Зачарованном Месте..."

...Он спустился к озеру, к воде. Но воды не было. Был лед. Какая долгая ночь.

Вечный лед.

Позволь мне последний раз посмотреть в твои глаза. Это серебро. Я хочу запомнить лишь серебро. Можно... я поцелую тебя на прощание... Тебе это надо?.. Можно я...

Я уже пришел. Я уже здесь.

Мост манил его.

Черная громада железнодорожного моста звала, тянула к себе.

Стой, они, там, убьют тебя.

Я должен понять.

Я хочу простить себя!

Да разве он жил?

Вероятно... и не жил вовсе.

У него была любовь, которую он не сберег.

Любил ли он? Умел ли он любить?

Вот и сейчас: что он теряет? Жизнь? Смерть?

Определенно, я сошел с ума.

Он устал думать, устал решать и сомневаться, ждать и надеяться. Он устал анализировать свои поступки, устал понимать и себя, и других. Да понимал ли он кого-нибудь, хотя бы - себя?

Иди.

Неужели так просто?

Меня никто не остановит?

Да?

Да?

Ну и к черту, к дьяволу, все. Еще раз: все. И ещё раз... Какая долгая ночь. Много, очень много ступенек.

Мост распахнулся перед ним.

- Я пришел, Вероника.

Я врал тебе. Я не человек, я - ангел.

Ты болен. Ты играешь. Тебе не надоело валять дурака?

Ты не веришь, что я ангел?

Ты прицепил к своим плечам эти паршивые крылья и думаешь, что все теперь должны обратить на тебя внимание?!

Ты не Вероника! Какие ты слова говоришь! Она никогда мне так не говорила!.. Крылья валяются где-то дома!

Я не Вероника.

Прости меня! Но... как ты увидела... настоящие... Веpоника?

Ты живешь какими-то беспомощными иллюзиями и даже не сегодняшними, вчерашними, - почему?

Потому что я предал тебя, Вероника.

Ты убил своего сына.

Сына, Вероника?

Ты знаешь: он меpтв.

Мы сломали друг друга, Вероника.

Ты опять думаешь только о себе. Неужели ты никогда не любил меня?

Никогда, Вероника.

Всегда, никогда... Как это на тебя похоже. Неужели нельзя жить просто?

Нельзя, Вероника.

Несчастный фантазер! Ну зачем я тебе? Неужели ты не мог просто жить?! Посмотри, я ведь живая, и ты - живой! Зачем?... что ты придумал?! Ты променял нас на свои дурацкие иллюзии!..

Но, Вероника...

Что ты как попугай заладил: Вероника да Вероника, очнись! Неужели ты так ничего и не понял?..

Вероника, но это все равно только ты... не покидай меня сейчас. Я улетаю, проводи меня, Вероника.

Не кричи! Ты спятил! Ты водишь всех своих девушек на этот дурацкий мост!.. Меня здесь нет! Очнись!

Я рассмеялся.

Поезд, смотри, - все-таки поезд!

Уйдем отсюда. Мне страшно.

На мост ворвался поезд. Или она действительно испугалась?

Ее страх передался и мне. Я оглянулся.

Там - кто-то - вероятно, случайный ночной прохожий, - тоже взошел на мост.

Еще несколько секунд.

Вероника что-то крикнула. Я не слышал.

Выхода не было, оставалось только одно.

Ее крик и грохот поезда оставались теперь вдалеке. Размахивал руками случайный прохожий, он бежал к Веронике. ...Наклонившись над перилами, они словно что-то хотели понять. Я отвернулся, я не мог на это смотреть. Когда наконец настала тишина, там, за стенами Новодевичьего - словно я где-то об этом уже читал или ещё что... не помню...

Там - ударил колокол.

*

Когда открыл глаза...

- Так и писать?

Так и пиши. Я открыл глаза. Что я увидел?

- Постой, так ты не умер?

А ты пробовал?

- Ну... ты мог замерзнуть, утонуть... Да мало ли?

Мало, мало. Ты пиши, так легче.

- Что, в самом деле? Надо попробовать.

Я открыл глаза.

"Не надо так, очень больно, она не сердится на меня? - Почему ты не взлетел? тебя насилу вытащили - крылья намокли, потянули вниз, скажи спасибо, что... - Она не обиделась на меня? - Вот этого уже никто не узнает. - Что так? - Она утонула, хотела спасти... - Да? вот ведь странно."

Так не бывает.

Они опять обманули его.

Глава 22.

"Я лишь хотел объясниться тебе в любви..."