Собрание сочинений в трех томах (Сказки, Том 1)

Потом придержал Ершика и говорит:

- Коли дело есть, садись - подвезу.

Такая у него, слышь-ко, повадка была - золотишко на лошади принимать. Надеялся на своего пршика. Чуть что: "Ершик, ударю!" - и только пыль столбом либо брызги во все стороны. Ребята отвечают: "Нет с собой", - а сами спрашивают:

- Где тебя, Иван Васильич, искать утром на свету?

- Какое, - спрашивает, - дело - большое али пустяк?

- Будто сам не ведаешь...

- Ведать-то, - отвечает, - ведаю, да не все. Не знаю, то ли оба откупаться собрались, то ли один сперва.

Потом помолчал, да и говорит, как упреждает:

- Глядите, ребята, - зорят за вами. Сочня-то видели?

- Ну, как же.

- А щегаря?

- Тоже видели.

- Еще, поди, послали кого за вами доглядывать. Может, кто и охотой. Знают, вишь, что вам к утру деньги нужны, вот и караулят. И то поехал вас упредить.

- За то спасибо, а только мы тоже поглядываем.

- Вижу, что понаторели, а все остерегайтесь!

- Боишься, как бы у тебя не ушло?

- Ну, мое-то верное. Другой не купит - побоится.

- А почем?

Пименов прижал, конечно, в цене-то. Ястребок ведь. От живого мяса такого не оторвешь!

- Больше, - говорит, - не дам. Потому дело заметное.

Срядились. Пименов тогда и шепнул:

- На брезгу по Плотинке проезжать буду, - подсажу... - Пошевелил вожжами: "Ступай, Ершик, догоняй щегаря!"

На прощанье еще спросил;

- На двоих али на одного готовить?

- Сами не знаем - сколь наскребется. Полишку все ж таки бери, - ответил младший.

Отъехал купец. Братья помолчали маленько, потом младший и говорит:

- Братко, а ведь это Пименов от ума говорил. Неладно нам большие деньги сразу оказать. Худо может выйти. Отберут - и только.

- Тоже и я думаю, да быть-то как?

- Может, так сделаем! Сходим еще к приказчику, покланяемся, не скинет ли маленько. Потом и скажем,- больше четырех сотен не наскрести, коли все хозяйство продать. Одного-то, поди, за четыре сотни выпустит, и люди будут думать, что мы из последнего собрали.

- Так-то ладно бы , -отвечает старший, - да кому в крепости оставаться? Жеребьевкой, видно, придется.

Тут младший и давай лебезить:

- Жеребьевка, дескать, чего бы лучше! Без обиды... Про это что говорить... Только вот у тебя изъян... глаз поврежденный... В случае оплошки, тебя в солдаты не возьмут, а меня чем обракуешь? Чуть что -сдадут. Тогда уж воли не увидишь. А ты бы пострадал маленько, я бы тебя живо выкупил. Году не пройдет - к приказчику пойду. Сколь ни запросит - отдам. В этом не сумлевайся! Неуж у меня совести нет? Вместе, поди-ко, зарабатывали. Разве мне жалко!

Старшего-то у них Пантелеем звали. Он пантюхой и вышел. Простяга парень. Скажи - рубаху сымет, другого выручит. Ну, а изъян, что окривел-то он, вовсе парня к земле прижал. Тихий стал, - ровно все-то его больше да умнее. Слова при других сказать не умеет. Помалкивает все.

Меньший-то, Костька, вовсе не на эту стать. Даром что в бедности с детства рос, выправился, хоть на выставку. Рослый да ядреный... Одно худорыжий, скрасна даже. Позаглаза-то его все так и звали - Костька Рыжий. И хитрый тоже был. У кого с ним дело случалось, говаривали: "У Костьки не всякому слову верь. Иное он и вовсе проглотит". А подсыпаться к кому первый мастер. Чисто лиса, так и метет, так и метет хвостом...

Пантюху-то Костька и оболтал живехонько. Так все по-костькиному и вышло. Приказчик сотню скинул, и Костька на другой день вольную бумагу получил, а брату будто нисхождение выхлопотал. Ему приказчик на Крылатовский прииск велел отправляться.

- Верно, - говорит, - твой-то брат сказывает. Там тебе знакомее будет. Тоже с песками больше дело. А людей все едино, что здесь, что там, недохватка. Ладно уж, сделаю тебе нисхождение. Ступай на Крылатовско.

Так Костька и подвел дело. Сам на вольном положении укрепился, а брата на дальний прииск столкал. Избу и хозяйство он, конечно, и не думал продавать. Так только вид делал.

Как Пантелея угнали, Костька тоже стал на Рябиновку сряжаться. Одному-то как? Чужого человека не миновать наймовать, а боится - узнают через него другие, полезут к тому месту. Нашел все ж таки недоумка одного. Мужик большой, а умишко маленький-до десятка счету не знал. Костьке такого и надо.

Стал с этим недоумком стараться, видит - отощал песок. Костька, конечно, заметался повыше, пониже, в тот бок, в другой - все одно, нет золота. Так мельтешит чуть-чуть, стараться не стоит. Вот Костька и придумал на другой берег податься - ударить под той березой, где Полоз останавливался. Получше пошло, а все не то, как при Пантелее было. Костька и тому рад, да еще думает, - перехитрил я Полоза.

На Костьку глядя, и другие старатели на этом берегу пытать счастья стали. Тоже, видно, поглянулось. Месяца не прошло - полно народу набилось. Пришлые какие-то появились.

В одной артелке увидел Костька девчонку. Тоже рыженькая, собой тончава, а подходященька. С такой по ненастью солнышко светеет. А Костька по женской стороне шибко пакостник был. Чисто приказчик какой, а то и сам барин. Из отецких не одна девка за того Костьку слезами умывалась, а тут что... приисковая девчонка. Костька и разлетелся, только его сразу обожгло. Девчоночка ровно вовсе молоденькая, справа у ней некорыстна, а подступить непросто. Бойкая! Ты ей слово, она тебе-два, да все на издевку. А руками чтобы- это и думать забудь. Вот Костька и клюнул тут, как язь на колобок. Жизни не рад стал, сна-спокою решился. Она и давай его водить и давай водить.

Есть ведь из ихней сестры мастерицы. Откуда только научатся? Глядишь ровно вовсе еще от малолетков недалеко ушла, а все ухватки знает. Костька сам оплести кого хочешь мог, а тут другое запел.

- Замуж, - спрашивает, - пойдешь за меня? Чтоб, значит, не как-нибудь, а честно-благородно, по закону... Из крепости тебя выкуплю.

Она, знай, посмеивается;

- Кабы ты не рыжий был!

Костьке это нож вострый, - не глянулось, как его рыжим звали,- а на шутку поворачивает:

- Сама-то какая?

- То, - отвечает, - и боюсь за тебя выходить. Сама рыжая, ты - красный, ребятишки пойдут - вовсе опаленыши будут.

Когда еще примется Пантелея хвалить. Знала как-то его. На Крылатовском будто встретила.

- Ежели бы вот Пантелей присватался, без слова бы пошла. На примете он у меня остался. Любой парень. Хоть один глазок, да хорошо глядит.