Анатэма

спешите, Давид, то все в народе станут врагами друг другу – и вам трудно будет построить царство на мертвой земле.

Горькие вопли в дальних рядах: Да-а-ви-и-д, Да-а-ви-и-д.

Давид (сдержанно). Прочь, Сура!

Сура (кротко). У вас разорвано платье, Давид, и я боюсь, что на вашем теле есть раны. Что с тобою? Отчего ты не радуешься с нами?

Давид (плача). О Сура, Сура! Что ты делаешь со мною? Подумай, Сура, – подумайте вы все – разве не отдал я вам все – и ничего нет у меня!

Пожалейте же меня, как я вас жалел, и камнями побейте мое ненужное тело. Я вас люблю – и слова гнева бессильны в моих устах, и не пугает вас страх из уст любящего – так пожалейте же меня. У меня нет ничего. Мало крови в моих жилах, но разве не отдал бы я ее всю до последней свернувшейся капли – если бы мог утолить вашу горькую жажду. Как губку сжал бы я сердце мое между жерновами ладоней моих – и единой капли не посмело бы утаить лукавое сердце, жадное до жизни. (С силою разрывает одежду и ногтями царапает обнаженную грудь.) Но вот идет кровь – идет кровь – улыбнулся ли хоть один из вас улыбкой радости? Но вот я рву волосы из бороды моей и седые клочья бросаю к вашим ногам – поднялся ли хоть один мертвец? Вот я плюну в ваши глаза – прозреет ли хоть один слепой? Вот я камни… я камни стану грызть, как бешеный зверь – насытится ли хоть один голодный? Вот я всего себя брошу вам… (Быстро делает несколько шагов – и толпа в страхе отступает. Крики испуга.)

Анатэма. Так, так, Давид. Бей их.

Сура (отступая). Ой, не наказывайте нас, Давид.

Странник (к толпе). Он слушает похитителя. Он говорит: я ничего не хочу дать народу. Он плюет и говорит, что это в глаза народу…

Крики испуга и зарождающейся злобы. Но в дальних рядах все еще молитвенные вопли: Да-а-ви-и-д, Да-а-ви-и-д.

Кто-то. Он не смеет плевать в народ. Мы ничего не сделали ему.

Другой. Я видел, я видел: он поднимал камни. Спасайтесь.

Анатэма. Берегитесь, Давид: они сейчас возьмутся за камни. Это звери.

Странник (к Давиду). Ты обманул нас, еврей!

Сура (заступаясь). Не смейте так говорить.

Хессин (хватая странника за грудь). Еще слово, и я заткну тебе рот.

Давид (кричит). Я не обманывал никого. Я отдал все, и у меня нет ничего.

Анатэма. Вы слышите, глупцы? У Давида нет ничего. (Смеется.) Нет ничего. Так ли я говорю, Давид?

Странник. Вы слышите? – у него нет ничего. Зачем же он призвал нас? Он обманул. Он обманул.

Хессин (в недоумении). Но это правда, Сура: он сам говорит – нет ничего.

Сура. Не слушайте Давида. Он болен. Он устал. Он даст нам все.

Странник (с тоскою и гневом). Как же ты мог, Давид? Что ты сделал с народом, проклятый?

Кто-то беспокойный. Ну так послушайте, что сделал со мной Давид, радующий людей. Он обещал мне десять рублей, а потом отнял и дал одну копейку; и я думал, что эта копейка не настоящая, и приходил с нею в магазин и требовал много – а они смеялись и гнали меня, как вора. Это ты – вор. Ты – грабитель, оставивший моих детей без молока. На твою