Собрание сочинений в трех томах (Сказки, Том 1)

- Я, - говорит, -вечером в субботу, как из горы поднимут, в Сысерть убегу, а в воскресенье вечером прибегу. Знакомцы там у меня. Живо все разузнаю.

Ушел, да и не воротился. Мало погодя приказчику сказали, а он и ухом не повел искать парня-то. Тут и вовсе любопытно стало, - что творится? Еще двое ушли, и тоже с концом.

В заводе только то и нового, что по три раза на дню стала стража по домам ходить, мужиков считать, - все ли дома. В лес кому понадобится за дровами либо за сеном на покос, - тоже спросись. Отпускать стали грудками и со стражей.

- Нельзя,- говорит приказчик, - поодиночке-то. Вон уж трое сбежали.

И семейным в лес ходу не стало. На дорогах заставы приказчик поставил. А стража у него наподбор - ни от одного толку не добьешься. Тут уж, как в рот положено стало, что в Сысертской стороне что-то деется, и шибко им барским-то приставникам - не по ноздре. Зашептались люди в заводе и на руднике.

- Что хочешь, а узнать надо.

Одна девчонка из руднишиых и говорит:

- Давайте, дяденьки, я схожу. Баб-то ведь не считают по домам. К нам вон с баушкой вовсе не заходят. Знают, что в нашей избе мужика нет. Может, и в Сысерти эдак же. Способнее мне узнать-то.

Девчонка бойконькая... Ну, руднишная, бывалая... Все ж таки мужикам это не в обычае.

- Как ты, - говорят, - птаха Дуняха, одна по лесу сорок верст пройдешь? Осень ведь - волков полно. Костей не оставят.

- В воскресенье днем, - говорит, - убегу. Днем-то, поди, не посмеют волки на дорогу выбежать. Ну, и топор на случай возьму.

- В Сысерти-то, - спрашивают, - знаешь кого?

- Баб-то, - отвечает, - мало ли. Через них и узнаю, что надо.

Иные из мужиков сомневаются:

- Что баба знает?

- То, - отвечает, - и знает, что мужику ведомо, а когда и больше.

Поспорили маленько мужики, потом и говорят:

- Верно, птаха Дуняха, тебе сподручнее итти, да только стыд нам одну девку на экое дело послать. Загрызут тебя волки.

Тут парень и подбежал. Узнал, о чем разговор, да и говорит:

- Я с ней пойду.

Дуняха скраснела маленько, а отпираться не стала.

- Вдвоем-то, конечно, веселее, да только как бы тебя в Сысерти не поймали.

- Не поймают, - отвечает. Вот и ушли Дуняха с тем парнем. Из завода не по дороге, конечно, выбрались, а задворками, потом тоже лесом шли, чтобы их с дороги не видно было. Дошли так спокойно до Косого Броду. Глядят - на мосту трое стоят. По всему видать - караул. Чусовая еще не замерзла, и вплавь ее где-нибудь повыше либо пониже тоже не возьмешь - холодно. Поглядела из лесочка Дуняха и говорит:

- Нет, видно, мил дружок Матюша, не приводится тебе со мной итти. Зря тут себя загубишь и меня подведешь. Ступай-ко скорее домой, пока тебя начальство, не хватилось, а я одна попытаюсь на женскую хитрость пройти.

Матюха, конечно, ее уговаривать стал, а она на своем уперлась. Поспорили да на том и решили. Будет он из лесочка глядеть. Коли не остановят ее на мосту - домой пойдет, а остановят - выбежит, отбивать станет. Подобралась тут Дуняха поближе, спрятала покрепче топор, да и выбежала из лесу. Прямо на мужиков бежит, а сама визжит-кричит:

- Ой, дяденьки, волк! Ой, волк!

Мужики видят - женщина -испугалась, - смеются. Один-то ногу еще ей подставил, только, видать, Дуняха в оба глядела, пролетела мимо, а сама все кричит:

- Ой, волк! Ой, волк!

Мужики ей вдогонку:

- За подол схватил! За подол схватил! Беги - не стой!

Поглядел Матюха и говорит:

- Пролетела птаха! Вот девка! Сама не пропадет и дружка не подведет!

Дальше-то влеготку пройдет сторонкой. Как бы только не припозднилась, волков не дождалась!

Воротился Матвей домой до обхода. Все у него и обошлось гладко - не заметили. На другой день руднишным рассказал. Тогда и поняли, что тех первых-то - в Косом Броду захватили.

- Там, поди, сидят запертые да еще в цепях. То приказчик их и не ищет, - знает, видно, где они. Как бы туда же наша птаха не попалась, как обратно пойдет!

Поговорили так, разошлись. А Дуняха что? Спокойно сторонкой по лесу до Сысерти дошла. Раз только и видела на дороге полевских стражников. Домой из Сысерти ехали. Прихоронилась она, а как разминовались, опять пошла. Притомилась, конечно, а на свету еще успела до Сысерти добраться. На дороге тоже стража оказалась, да только обойти-то ее тут вовсе просто было.

Свернула в лес и вышла на огороды, а там близко колодец оказался. Тут женщины были, Дуняху и незаметно на людях стало. Одна старушка спросила ее:

- Ты чья же, девушка, будешь? Ровно не из нашего конца?

Дуняха и доверилась этой старушке.

- Полевская, - говорит.

Старушка дивится:

- Как ты это прошла? Стража ведь везде наставлена. Мужики не могут к вашим- то попасть. Который уйдет -того и потеряют.

Дуняха ей сказала. Тогда старушка и говорит:

- Пойдем-ко, девонька, ко мне. Одна живу. Ко мне и с обыском не ходят. А прийдут - так скажешься моей зареченской внучкой. Походит она на тебя. Только ты будто покорпуснее будешь. Зовут-то как?

- Дуняхой, - говорит.

- Вот и ладно. Мою-то тоже Дуней звать.

У этой старушки Дуняха и узнала все. Барин, оказывается, куда-то вовсе далеко убежал, а нарочные от него и к нему каждую неделю ездят. Все какие-то наставления барин посылает, и приказчик Ванька Шварев те наставления народу вычитывает. Железный завод вовсе прикрыт, а мужики на Щелкунской дороге канавы глубоченные копают да валы насыпают. Ждут с той стороны прихода. Говорят - башкирцы бунтуются, а на деле вовсе не то. По дальним заводам, по деревням и в казаках народ поднялся, и башкиры с ними же. Заводчиков да бар за горло берут, и главный начальник у народа Омельян Иваныч прозывается. Кто говорит - он царь, кто - из простых людей, только народу от него воля, а заводчикам да барам - смерть! То наш-то хитряга и убежал подальше. Испугался!

Узнала, что в Сысерти тоже обход по домам и работам мужиков проверяет по три раза в день. Только у них еще ровно строже. Чуть кого не случится, сейчас всех семейных в цепи да и в каталажку. Человек прибежит:

- Тут я, - по работе опоздал маленько!

А ему отвечают:

- Вперед не опаздывай! - да и держат семейных-то дня два либо три. Вовсе замордовали народ, а приказчик хуже цепной собаки.

Все ж таки, как вечерний обход прошел, сбежались к той старушке мужики. Давай Дуняху расспрашивать, что да как у них. Рассказала Дуняха.