Расточитель

Князев. Тебя?

Минутка. Да разумеется меня! ведь вас там не было. Оказывается, что это сам господин Молчанов. Держит за ухо и говорит: "а, князевский шпион, мое почтенье"... и хотел было людей звать. - Иван Максимыч, что вы! говорю, да бог-бо з вами! какой я шпион? Я, говорю, я, чтоб вы знали, к вам от Фирса Григорьича с тем и прислан, чтобы мир сделать; Фирс Григорьич, говорю, сами быть у вас желают... А он...

Князев (нетерпеливо). Ну да; а он? Что ж он?

Минутка (вздохнув). А он... Послов, говорит, ни худых, ни хороших ни бьют, ни бранят, а жалуют. И в этом виде так и повел.

Князев. Гм! все за ухо?

Минутка. Да я ж вам говорю, что за ухо! (Вздохнув.) Повел в кабинет. Провел да и дал мне прочитать бумагу... Останетесь довольны, Фирс Григорьич.

Князев (нетерпеливо). Что это за бумага?

Минутка (тихо). В Петербург.

Князев. О чем?

Минутка (еще тише и спокойнее). О том, что начет на вас он дарит на детские приюты.

Князев. Все двести тысяч?

Минутка. С процентами... Что-с, Фирс Григорьич? Просить было, пока время было. Теперь ведь не с Молчановым - те не простят.

Князев (хватая Минутку за борт). Украдь эту бумагу с почты.

Минутка (спокойно). Не рвите платья понапрасну. Бумаги нет: она уже третий день тому назад пошла с нарочным. Я видел копию.

Князев (бросает Минутку). Что ж это вы меня живьем, что ли, хотите в руки выдать! (Снова хватая бешено Минутку.) Ты говоришь, что поздно красть! (С азартом.) Так я же буду резать! жечь!.. душить!.. (Бежит к двери.)

Минутка. Что вы? что вы? Вы... вспомните вы, что вы говорите?

ЯВЛЕНИЕ 7

Те же и Дробадонов.

Дробадонов (показывается в это время в дверях и преграждает Князеву дорогу). Что, еще охота все душить да резать? Довольно, кажется, в свой век ты уж и крал и резал.

Князев (гневно). Что это? как ты смел сюда взойти? Пошел отсюда вон!

Дробадонов. Не прогоняй - и сам не засижусь. (Берет молча Минутку за плечи, выставляет его за порог и запирает за ним дверь.) Не по своим делам к тебе я, а от людей послан. Куда ты вышвырнул Марину Гуслярову с слепою матерью из дому?

Князев. На простор.

Дробадонов. Да как же так?

Князев. Так: очень просто - дом мой и власть моя.

Дробадонов. Дом твой и власть твоя, да и твое ж ведь и бесчестье. Ты дом купил у них за бесценок; сказал, что это только для того, чтоб муж Марину не неволил занимать под дом да отдавать ему на пьянство, а что они до веку будут в этом доме жить.

Князев. Да ведь то-то вот видишь - я своему слову господин: хочу держу, хочу в карман прячу. Ступай проси на меня, если хочешь.

Дробадонов. Что просить? А ты греха побойся, Фирс Григорьич. Известно нам, чего ты хочешь от Марины Николавны. Она не говорлива, да у людей-то ведь глаза - не бельма. Грешил ты много, Фирс Григорьич; но ноне, кажется, не те бы уж твои года... Уж я старик почти, а ты ведь мне в отцы годишься. Тебе б теперь пора молиться богу да просить себе деревянного тулупа.

Князев (раздражительно). Да ты кашу, что ли, ел на моих крестинах или воду выливал?

Дробадонов. Да бог с тобой, с твоими летами. Я в том пришел тебя просить: не доводи, пожалуйста, семью племянника Молчанова до бесконечного раздора. Ты выгнал из дому Марину; им с матерью некуда деться было. В городе, тебя боясь, никто их не примет. Я бы рад их душой принять, да сам с сестрой и с матерью едва мещусь: ну они, разумеется, к Молчанову пошли; а ведь тебе и без того известно, что весь народ в одно про них твердит и путает Марину с Ваней. Теперь он их вчера приютил, а это до семейных уже дошло, и в доме ад настал.

Князев. Ага! и ад уже настал? Чего ж бы, кажется? То ездила туда кататься, теперь живет: не велико различье.

Дробадонов. Будь миротворец - вороти ты этот дом старухе.

Kнязев (долго глядя в глаза Дробадонову). Калина Дмитрич! Что ты дурак или родом так?

Дробадонов. Послушай, Фирс Григорьич! Ругательством твоим не обижаюсь. Я не дурак, я совесть у меня чиста, и таким меня мир знает. Я беден, да в свою меру уважают меня люди. Ты меня не обидишь, да ты мне и не страшен: я не боюсь тебя. А я тебя по-христиански прошу и советую тебе: опомнись, Фирс Григорьич, сделай хоть что-нибудь доброе: пусть не все же боятся - пусть хоть кто-нибудь тебя и любить станет.

Князев. А мне, любезный, это все равно: люби не люби, да почаще взглядывай.

Дробадонов. Положим, что и тут ты прав; но ты подумай, что говорят-то о тебе.

Князев. Плюю!

Дробадонов. Ну отчего бы тебе те злые речи не закрыть добрым делом, чтобы сказали, что и у Князева душа есть?

Князев. Плюю на то, что говорили; плюю и на то, что скажут.

Дробадонов. А ты не плюй.

Kнязев. Что-о-о?

Дробадонов. Не плюй - вот что. Погода поднимается: неравно назад откинет, в свою рожу плюнешь. (Подходит с значительной миной.) Говорят, будто ты утопил Максима Молчанова.

Князев. (с притворным удивлением). Неужто?

Дробадонов. Говорят, что когда Максим Петрович написал духовную, где, обойдя всю женину родню, завещал сына в опеку тебе с Мякишевым, ты никак дождаться не мог, когда придут к тебе в руки миллионы.

Князев. Ишь какой шельма народ пронзительный: ничего от него не утаишь.

Дробадонов (подходя еще ближе). Говорят, что раз, когда вы купались втроем - ты, он, да Алеша Брылкин, - ты взял и начал окунать Максима Петровича Молчанова, да и заокунал шутя; а как его заокунал, тогда бросился за Брылкиным Алешей, чтобы и свидетеля не было. Тот уходил, молился, плакал; но ты и с ним покончил. Максим Молчанов потонул, и не нашли его. А Алешу ж Брылкина хоша и вынули и откачали, да что по нем! Уж он тебе не страшен: он с ума сошел и поднесь остался сумасшедшим и бродит в рубище; (махнув рукой) да в том, может быть, его и счастье, что он в рассудке помешался, а то ты бы и его спровадил.

Князев. Скажи пожалуйста... совсем бы уголовщина, кабы доказательства не Окой снесло.

Дробадонов. Что по Оке несет, то в Волгу попадает, и Волгою всю Русь проходит, и широкому Каспию жалуется. Не кичись, что доказательств нет: былинка, травка шепчут их и господу и людям. Припомни: Валаам ослицею был обличен!

Князев. Да ты это что пришел мне здесь читать! Я, брат, к попу хожу.

Дробадонов. Я тебе сказываю, что народ говорит.

Князев. А я тебе говорю, что я на это плюю.