Письма Сергея Довлатова к Владимовым

И еще. Очень важно регулярно рецензировать каждый номер «Граней», не восхвалять, а честно рецензировать, причем, к сожалению, именно в «НРС». Тут, конечно, возникнут сложности — фамилии половины авторов Седых не разрешит упоминать, начиная с меня, значит — надо рецензировать вторую половину. Нужен человек, опять-таки лояльный, который будет регулярно писать такие рецензии, а платить ему будет «НРС» — скромный гонорар, а «Грани» что-то тайно ему же подкинут. Простите за цинизм, но без этого, увы, деловые проблемы не решить. Я приехал сюда совершенно не таким человеком, и сам большой ловкости не проявил, но другим вынужден это всячески рекомендовать.

При соблюдении всех этих условий — представители, реклама, рецензии можно, я уверен, продавать только в розницу 2–2,5 тысячи экземпляров, а то и значительно больше. Подписка же будет нарастать постепенно, это — дело времени.

А теперь, если Вам это не покажется нахальным, я бы хотел кое-что написать о Ваших собственных делах. И опять речь пойдет не о творчестве, тут все ясно, а о технических проблемах. Я совершенно не представляю себе, как обстоят Ваши дела в Европе, на каких языках выходили Ваши книги, практично ли Вы вели себя при заключении контрактов, какого класса издательства Вами занимались, и так далее. Но здесь, в Америке, где все масштабы, в том числе и финансовые, гораздо значительнее, чем в Европе, у меня есть ощущение, что Вы как бы недооценены, недостаточно представлены. Мне даже не удалось выяснить у знакомых, выходил ли «Руслан» по-английски (здесь, а не в Англии), проданы ли права на него в кино, есть ли у Вас американский агент и хороший переводчик? Это значит, что либо Ваши книги здесь вообще не выходили, либо выходили во второстепенных издательствах, либо получилось так, что их недобросовестно рекламировали. (Может быть, я ошибаюсь, это было бы замечательно.) Есть один косвенный и внешний показатель. Сейчас американские журналы довольно часто пишут о русских писателях на Западе, так вот, когда скороговоркой называют имена, составляют стандартную обойму, «джентльменский набор», то Вашего имени, как правило, не упоминают. Начинается список с обязательных фамилий: Солженицын, Бродский, далее, почти неизменные — Войнович, Аксенов, блуждающие, но часто все же упоминаемые — Синявский, Максимов, и наконец, за последний год прибавились мы с Лимоновым, реже — Мамлеев, Алешковский и Соколов. Я, как Вы понимаете, никому никаких оценок не даю, кем-то восхищаюсь, кем-то — не очень, речь идет о технической конструкции, в которой Вы не участвуете, а это совершенно несправедливо. Может быть, у Вас на подходе книга в крупнейшем издательстве, например в «Дабл дэй», может быть, именно сейчас Вами занимается крупнейшее литературное агентство, и Вы сию минуту торгуетесь с Голливудом, дай Бог, чтобы все было именно так. Но если это не так, или не совсем так, вам нужно сюда приехать, хотя бы на две недели. Приехать, чтобы обзавестись на месте (заочно это сделать труднее) хорошим, классным литературным агентом и адекватным переводчиком.

Начнем с агента. Я догадываюсь, что Вашим агентом является «Посев» или «Имка» [20], и в Европе все это действует, но здесь — нужен американец, и не просто агент, а настоящий специалист (тут их сотни, от беспомощных жуликоватых наглецов до таких корифеев, которые только за то, чтобы прочитать Вашу рукопись, берут 300 долларов). С переводчиками тоже все не просто. Как Вы догадываетесь, хороший переводчик отличается от плохого так же, как Толстой от Воеводина [21]. Деятельность же переводческая в Америке почти никак не стимулируется, платят им по крайне низким тарифам, занимаются переводами, в основном, слависты, университетские преподаватели, которым нужны публикации для научной карьеры. Если же человек обладает даром слова, то ему целесообразнее не переводить, а писать собственную американскую прозу. Встречается, конечно, и специфическое переводческое дарование, но при низких стимулах оно глохнет и перестраивается, к тому же эти прирожденные переводчики (их мало) заняты какими-то странными работами — переводят, например, полное собрание сочинений Эренбурга по договору с московским «Прогрессом» [22], или как там оно называется.

Короче, и переводчик, и агент — дело не простое. В этом смысле Вам, наверное, будет полезен Аксенов, еще полезнее — Бродский, если к Вам лежит его фантастическая и неуправляемая душа. Даже я могу принести какую-то пользу.

Но — надо приехать. Привезти европейские книги, бумаги, регалии, все свое почетное досье.

Чтобы эта поездка не была разорительной, надо выступить в трех-четырех городах, и не только покрыть все расходы, но и заработать как следует. Для этого всего нужно, чтобы кто-то эту поездку и выступления организовал. Я знаю, что у «Имки» и «Посева», с которыми Вы связаны, есть в Нью-Йорке представитель — Габи Валк [23]. Какой он человек — не важно, допустим приличный, а по здешним скотским критериям — даже порядочный, во всяком случае — не жулик, но Габи — человек без размаха. Я видел, как он организовывал выступления Авторханова [24], это было явно неудачно, то есть значительно менее успешно, чем могло бы быть. И опять я вынужден прибегнуть к цинизму. Здесь есть такая организация «Руссика» [25]. Заправляет ею некий Валерий Кухарец [26]. Он — […]. Однако именно к его услугам прибегли Войнович и Максимов, когда ездили по Америке, и он организовал их выступления прекрасно. То есть не жалел денег, времени и сил на рекламу, торговался с владельцами хороших залов и в результате сам нахапал денег и дал заработать вышеупомянутым товарищам. Как это ни прискорбно, но Кухарец сделает все в десять раз лучше, чем Валк. Если дать ему знать, что Владимов готов приехать с выступлениями, он, конечно, за это возьмется. И попутно Вы устроите здесь свои дела. Всем, чем только возможно, я сочту за честь быть Вам полезным.

Дорогой Георгий Николаевич! Письмо получилось невероятно длинным, настолько, что даже чтение его обременительно для занятого человека, и все-таки многие вещи затронуты очень бегло. Если я написал много лишнего, понятного и давно утрясенного без меня — отбросьте. Если во всем этом содержится крупица интересующей Вас информации, давайте развивать именно этот пункт. Если я лезу не в свои дела, простите. Если сочтете нужным ответить на мое письмо, то реагируйте в том объеме, в каком Вас затронутые темы интересуют. И наконец, если что-то в моем письме Вам покажется бестактным, то имейте в виду, что исходил я из самых уважительных и добрых чувств к Вам и Вашему творчеству.

Большой привет Вашему семейству.

С. Довлатов

1 марта (1984)

Уважаемый Георгий Николаевич!

Вчера я совершил оплошность, отослав Вам небольшую авиа-бандероль с меньшим, чем положено, количеством марок. Точнее, вместо 6-ти 40-центовых марок я по ошибке наклеил 6 двадцатицентовых. В таких случаях американская почта либо возвращает бандероль отправителю, и тогда все просто — я немедленно отошлю ее снова. Но бывает так, что вместо этого почта меняет авиа-способ доставки на морской, то есть — долгий. В этом случае я мог бы показаться Вам человеком невоспитанным, что верно лишь отчасти, поскольку на письма я реагирую сразу, а на Ваше письмо — тем более.

В бандероли содержатся две статейки, и обе, я уверен, для «Граней» совершенно не подходят, а посланы они (за неимением пока ничего лучшего) всего лишь для выражения полной готовности к сотрудничеству.

В этой же бандероли находится гигантское мое письмо с изложением на семи страницах без интервалов и полей — разнообразных проектов относительно распространения «Граней» в Америке. Копии с этого письма я не оставил, а написать всю эту эпопею заново у меня уже нет сил. Тем более, что это тоже не очень срочно.