Москва в лесах

Кажется, все из того, что строилось в 70-годы в центре, в "образцовом коммунистическом городе", я назвал...

А старая Москва гибла на глазах. Из аварийных зданий отселялись жильцы, пустые дома на Сретенке, Арбате, в Замоскворечье без людей умирали, поджигались, сносились. Помочь этому горю мы не могли. Почему? Отвечу несколько ниже.

* * *

При всем при том, сказать, по примеру других, что вся Москва в 70-е годы переживала застой, не могу. Неправда это. Не в пример центру, все бывшие окраины, особенно Юго-Запад, застраивались бурно, и не только типовыми жилыми домами. Корпуса двух университетов - старого, Московского, и нового, Дружбы народов, Цирк, Детский музыкальный театр, институты международных отношений, медицинский и педагогический, институты радиоэлектроники, механики - все они и многие другие нашли место на Юго-Западе.

Научно-технический прогресс второй половины ХХ века потребовал зданий исследовательских лабораторий и институтов, опытных конструкторских бюро и вычислительных центров, производств, связанных с электроникой, высокими технологиями, военно-промышленным комплексом. Их возведение финансировалось не из городского бюджета. Деньги поступали из средств ВПК, госбюджета. Эти сооружения нашим потомкам не придется ломать, поступать с ними как с "хрущобами".

Посмотрите, какие монументальные здания научных центров, институтов, библиотек Академии наук СССР, Академии медицинских наук СССР выросли как раз в этот период в районе Профсоюзной улицы, проспекта Вернадского. На сотни метров протянулся фасад института космических исследований, столь же значительны здания многих других научных академических направлений институтов.

Памятниками советской эпохи останутся Онкологический центр на Каширском шоссе и Кардиологический центр на Рублевском шоссе. Оба они сооружались по последнему слову науки и техники на средства, заработанные народом во время ежегодных Всесоюзных коммунистических субботников. Они по традиции проходили весной в день рождения В. И. Ленина.

* * *

Все те годы, сколько себя помню, шли разговоры о строительстве грандиозного памятника Ленину. По первоначальному проекту пьедесталом ему должен был служить Дворец Советов на Волхонке. В конце концов на фундаменте, рассчитанном на стоэтажное здание, появился плавательный бассейн "Москва"...

Позднее намеревались установить памятник Ленину на бровке Ленинских гор, над крутым берегом Москвы-реки. В этом случае высокий холм как бы играл роль пьедестала.

В конечном итоге давняя идея волею Виктора Васильевича Гришина реализовалась на Октябрьской площади, в начале Ленинского проспекта, вблизи моего Горного института. А мне выпала задача по линии главка опекать строительство этого большого инженерного сооружения. Монумент отлили из бронзы по проекту известного архитектора Льва Кербеля и установили на тяжелый, в сотни тонн, пьедестал.

Открывало памятник Политбюро, прибывшее на площадь во главе с полным энтузиазма Михаилом Горбачевым. Спустя несколько лет на моих глазах монумент чуть было не снесли, чему я всячески препятствовал, - но об этом в следующей главе.

Когда сооружался памятник Ленину, шел памятный всем 1985 год. К власти пришли реформаторы во главе с новым Генеральным секретарем ЦК КПСС. К тому времени в стране назрел глубокий политико-экономический кризис, признаки которого видны были невооруженным глазом и в Москве.

Сроки реализации Генерального плана приближались к концу. Но никаким "образцовым коммунистическим городом", к чему призвал народ Брежнев, столица не стала.

Разрекламированные "центры планировочных зон", "хорды", ансамбли площадей Садового кольца, "заповедные зоны", многое другое - все осталось в проектах, на бумаге. Она, как известно, все терпит. Появилось у архитекторов понятие "бумажная архитектура". Московские зодчие побеждали на международных конкурсах, но их идеи некому было воплощать. Денег хватало только на индустриальное домостроение, на ВПК, на административные здания силовых министерств.

На единственной Октябрьской площади удалось сформировать на рубеже 70-80-х годов законченный архитектурный ансамбль. Это произошло благодаря тому, что на ней выбрали место для монумента Ленину. Гришин все сделал возможное, чтобы памятник оказался в художественно осмысленном пространстве. Его окружили геометрической формы здания МВД, Госбанка, жилого дома. На его первых этажах разместилась республиканская детская библиотека. Здесь (в который раз!) Виктор Васильевич проявил доброе отношение к детям.

Что тогда, после Олимпийских игр, сооружалось в центре Москвы? На Октябрьской площади на месте сломанного храма встало здание Министерства внутренних дел СССР. Оно построено в дополнение к тому зданию, которое имело МВД на улице Огарева, 6. Этот проект реализовался благодаря настоянию влиятельного в то время друга Леонида Ильича министра внутренних дел Николая Анисимовича Щелокова.

Пойдем дальше. На Арбатской площади сломали, несмотря на протесты ревнителей старины, несколько двухэтажных зданий. На их месте по проекту Михаила Посохина распростерлось белокаменное огромное здание Генерального штаба Вооруженных сил СССР. К нему наш главк проложил тоннель с коммуникациями. (В связи с этим пришлось закрыть движение транспорта на Арбате, что позволило превратить магистраль в пешеходную улицу.) Этот проект военным удалось реализовать благодаря всесильному министру обороны маршалу Устинову.

Наконец, на площади Дзержинского, ныне Лубянской, рядом с известными всем зданиями Комитета госбезопасности, в ударном темпе днем и ночью при помощи солдат построили три комплекса зданий. Их фасады вышли на Лубянский проезд, Мясницкую, Лубянскую площадь и на Большую Лубянку. Еще одно здание госбезопасности выросло на Большой Лубянке, 20. Все эти проекты поддерживались шефом госбезопасности Юрием Владимировичем Андроповым.

Ничего подобного не могли себе позволить министры, ведавшие культурой, образованием, наукой. Да и Московский Совет не мог застраивать старую Москву как она того заслуживала... У него не находилось ни сил, ни средств, чтобы ремонтировать тысячи обветшавших особняков, бывших доходных и торговых домов, Старого Гостиного двора, всего, что в прошлом украшало Москву, вызывало восторг у иностранцев. И это было одним из проявлений разразившегося глубокого социально-политического кризиса.

Выше, когда шла речь об Играх, мы видели: объекты Олимпиады, гостиницы строились на деньги ВЦСПС, Интуриста, ВЛКСМ. Но чтобы спасти старую Москву, в нее требовалось вкладывать средства других инвесторов, а таковых не существовало. У государства, ослабленного войной в Афганистане, обремененного гонкой вооружений, денег не оставалось на Генеральный план развития Москвы.

Поставленная КПСС задача: "Превратим Москву в образцовый коммунистический город!" - оказалась утопией.

Наступил момент, когда на арену истории должны были выступить другие инвесторы, другие объекты социального действия. Только они могли возродить Москву.

ГЛАВА VI

Между молотом и наковальней.

Встреча с Борисом Ельциным.

Объезд Москвы c будущим первым секретарем МГК.

Средства и причины. Знакомство с Юрием Лужковым.

Новое назначение - "Главмоспромстрой".

Подвиг Геракла, совершенный мэром Москвы.

Профессор Гавриил Попов и его идеи.

В правительстве города.

На Малой Бронной в "Главмосинжстрое" первым моим начальником, напомню, был Анатолий Ефимович Бирюков. Я служил его замом. Его сменил Юрий Андреевич Молчанов, крупный инженер. Он досконально знал сложнейшее подземное хозяйство Москвы, работал и в главке, и директором института "Мосинжпроект". При нем я поднялся по служебной лестнице еще на одну ступеньку и стал первым заместителем начальника главка.

Только после десяти лет службы здесь, в августе 1985 года, меня выдвинули на должность руководителя "Главмосинжстроя". Этим я обязан Илье Дмитриевичу Писареву, секретарю МГК по строительству, бывшему первому секретарю Краснопресненского райкома партии. В этом районе находился наш главк, здесь мы сооружали Дом Советов РСФСР, еще не названный мною, в сущности олимпийский объект, Хаммер-центр. Это гостиница с номерами и квартирами, Конгресс-залом на 2000 мест, связью, ресторанами, магазинами, со всеми удобствами для бизнесменов, иностранцев, живущих в Москве. Его мы сдали к Играм.