Цепная реакция

- Везу на международную выставку, - смиренно доложился Витек. Родословная, сертификат этот... ветеринарный - все в норме, наши вон проверили...

- Ваши мне по барабану! На выставку, говоришь? - В свиных глазках охранника украинской экономики мелькнуло подозрение. - Ну-ка, пусть выйдет...

- Зачем?

- Я сказал!

- Ага... - Витек с покорностью раскрыл дверцу, уязвленно постигая истину, что там, где начинается свобода одного человека, кончается свобода другого.

Пес с готовностью выпрыгнул из машины; встав у переднего колеса, задрал лапу, остудив тормозные колодки.

- Десять часов без оправки... - извиняющимся тоном произнес Витек.

- Десять часов! - повторил за ним молодой парень, сидевший вместе с девицей в машине неподалеку. - Прикинь, - кивнул на собаку, - какая у него релаксация...

Покосившись на комментатора, таможенник молвил загадочную фразу:

- Это как раз хорошо...

Хорошего покуда было мало. Застрявшие в пограничной полосе машины украинские молодчики исследовали всесторонне, а по носившимся среди страдальцев слухам, очереди на досмотр здесь можно было дожидаться еще сутки.

Попытка дать взятку также несла в себе определенный риск: сунешь свиной роже, допустим, сотню, а он и решит: коли сотни не жаль, то и на другую расколешься... А то и чего заподозрит...

Следы свежей точечной сварки на крае короба покрылись густым и ровным слоем въевшейся в масло пыли, в чем Витек тщательно удостоверился, остановившись за десяток километров на подъезде к российской границе, однако, как начинающий контрабандист, не ведающий таможенных оперативных технологий, он уже всерьез начинал сомневаться в удаче своего первого и, как надеялся, последнего предприятия такого рода.

Побродив около часа в сомнениях вокруг машины, все-таки сунулся в будку, где сидел, степенно и вдумчиво изучая какие-то бумаги, облеченный полномочиями изверг. Пролепетал:

- Извините... Пса жаль... Мается ведь, бедолага...

И тут же наткнулся на вспыхнувший лютым негодованием взор отвлеченного от дел государственной важности господина. Пятидесятидолларовая купюра, возникшая на столе, мгновенно превратила его в заботливого и дружелюбного ассистента.

- Справочка на ввозимую валюту имеется?

- Вот декларация... Я там заполнял... - Витек кивнул в сторону российской границы.

- Очень хорошо... Будьте любезны паспорт... Очень хорошо... Вот вам штампик... Все, езжайте!

- А... очередь? Меня ж четвертуют...

- Естественно, я иду с вами...

И понеслась под горячие колеса заветная украинская трасса, ведущая в то затерянное село, где жила Надежда...

Только как встретит она его? Вдруг да пошлет куда подальше? А если еще не добралась, еще в Москве бедует? Тогда куда? За ней?

Успокаивало одно: тот большой кошелек, что представлял собой набитый купюрами короб машины; кошелек, позволявший смело смотреть в будущее, не заботясь о тяготах хлеба насущного и ночлега ни для себя, грешного, ни для верного сенбернара с его чистой собачьей душой...

В село он приехал под вечер. Осторожно постучал в дверь дома, невольно озираясь на ухоженный огород и покосившуюся крышу сарая: надо бы перебрать... Да и кладка фундамента разъехалась... Ну, кладка - пара часов работы, был бы крепкий цемент да песочек поядреней...

Дверь открыла она, Надя, тут же растерянно и со страхом отступившая назад.

- Ну чего? - беспечно проговорил Витек. - Я тоже сдернул, как и обещал. Если не ко двору - извини, тревожить не стану, не беспокойся даже...

Закрыв глаза, она растерянно мотнула головой:

- Входи...

- Не, - уточнил Витек, - я ведь всерьез приехал... Вот какой, понимаешь, анекдот... Так что с приглашением подумай...

- Входи!

Следствие

О смерти Чумы и Весла Крученый не знал, как и не знал о побеге бандерши Аллы, чей адрес на Украине через ее землячек-путан Родионов вскоре выяснил. Это были козыри, которые майор пытался использовать для изобличения тертого уголовника.

Упорно напирая на факты разработанных и лично осуществленных Крученым разбойных нападений, Родионов внезапно менял тактику, отступая от них, и возвращался к показаниям Ольги о ее изнасиловании, предоставляя тем самым бандиту своеобразный выбор в признаниях.

Поневоле сознавая бесперспективность тупого отнекивания от очевидных реалий, тот пошел на уступку, сознавшись в насилии над малолетней. Однако свое участие в налетах по-прежнему отвергал, требуя очных ставок с Чумой и Веслом.

О сельском жителе Витьке отозвался с недоумением: "Ну, вертелся какой-то чувырло на побегушках у того же Чумы, я-то при чем? Какие еще вопросы, начальничек? Об убийстве владельца снятой под диспетчерскую разъездного борделя квартиры? Не убивал... А то, что показывают сопляки Денис и Антон, - чушь! Или сами накуролесили, или вы их подучили, запугали... Алла там была? Давайте очную с Аллой..."

На очередном допросе Родионов положил перед вором одну из фотографий, обнаруженных в квартире Ганичевой. Фотография отображала веселое застолье, где Крученый, сидя за столом, обильно заставленным яствами, обнимал за плечи широко известного в стране песнопевца.

- И чего ты мне эту картину суешь? - надменно вопросил Крученый.

- Эта картина дорогого стоит, - ответил Родионов, убирая фотокарточку в сейф. - Певец, конечно, личность известная, но прежде всего тем, что он педик. Соображаешь?

- Не понял...

- Прокол, Александр Иванович... Кошмарный прокол! Ты, вор, делишь трапезу с петушком... Да еще в обнимку... Вот что с людьми честолюбие творит... Стремление, так сказать, к сопричастности элите... А это - говно, а не элита! Во всех смыслах. И измарался ты в этом говне, Александр Иванович, с головы до ног! Все, ты уже не вор в законе. Ты - петушку подобный. И коли запущу я эту, как ты выражаешься, картинку, по зонам да по авторитетам...

- Чего тебе надо? - Взгляд Крученого мертво остекленел.

- Надо, чтобы ты всерьез подумал о сотрудничестве со следствием...

- В камеру давай... - Крученый поднес ладонь к перехваченному судорогой горлу.

- Так думать будем?

- Да...

В камере Крученый перегрыз себе вены, но - откачали, спасли гуманисты-медики...

Допросы из-за плохенького состояния неудавшегося самоубийцы временно прервались, и Родионов переключился на розыск потерпевших в тех разбоях, в которых участвовал лично Крученый.