Возвращение Мюнхгаузена

даму, предлагавшую каминные щипцы: и щипцы, и дама стояли, прислоненные к стене, очевидно, долго и устало дожидались покупателя. Я подошел и приподнял шляпу:

- Чтоб дотянуться до углей моего камина, мадам, нужны щипцы длиной в тысячу километров. Боюсь, ваши не подойдут.

- Но ими можно бить мышей, - заволновалась женщина.

Не споря, я уплатил требуемое и сунул щипцы под мышку: в торчавшую из-под моего локтя деревянную ручку был врезан графский герб. Я повернулся, чтобы идти, но графиня остановила меня:

- Меня мучит мысль, что мои щипцы все же несколько короче тех, которых вы ищите...

- Да: на 999,999 километра.

- Какая досада. Но, может быть, ч могла бы возместить недомер, познакомив вас с человеком, который видит на тысячу верст и тысячу лет вперед.

Я изъявил готовность - и вскоре один из спудов приоткрылся. То есть приоткрылась, собственно, скрипучая дверь в лачугу, где вместо обойного узора пятна от сырости и клопов, а из раскрытой печки обуглившиеся торчки родословного древа. Сумрачный человек, которого любезная хозяйка представила мне, назвав достаточно известное имя автора книг о грядущих судьбах России, долго сидел, уставясь зрачками в носки своих сапог. Хозяйка, видя мое нетерпение, попробовала перевести глаза провидца с концов ботинок на конец вселенной. Человек скривил губы, но не сказал ни слова. Переглянувшись со мной, хозяйка переменила тему:

- Вы заметили, что вороны на Тверском вместо "кра" стали кричать "ура". К чему бы это?

- Ни к чему, - пробурчал пророк и перевел зрачки от носков к торчкам из печки. Графиня сделала мне знак: сейчас начнется. И действительно:

- Сказано в летописях: "Дымий град". И еще: "Над Московою солнце кроваво за дымью всходища". А в Домострое: "Аки пчелы, от дыму, ангелы отлетяша". И когда мы стали безангельны, дымы подымались из пространств во времена и настало неясное, как бы сквозь дымку, "смутное время". И самое время стало смутностью, смешались века, тринадцатый на место двадцатого: inde 1 - революция. Один из наших великих уже давно озаглавил ее: "Дым". Другой, еще давнее, писал о "Дыме отечества", который нам "сладок и приятен". И дымьих сластён, любителей дымком побаловаться, дегустаторов гари и тлена прибывало и прибывало, пока отчизна, убывая и убывая, с дымом уйдя, не обратилась в дым, им столь сладостный и приятный. Взгляните на диски уличных часов: разве стрелы на них не вздрагивают от мерзи, отряхая с себя гарь и копоть секунд; разве глаза ваши не плачут, изъеденные дымом времен, разве... кстати, ваша печка, графиня, слегка дымит. Разрешите мне щипцы.

1 Вследствие этого (лат.).

Мы с хозяйкой переглянулись: а вдруг пророк догадается, что его антиципации о дыме запроданы вместе с щипцами мне. Желая замять неловкость, я заговорил в свою очередь, предлагая вниманию собеседников целую коллекцию вывезенных с Запада новостей. Пророк сидел, опустив голову на ладони, и свесившиеся пряди волос закрывали от меня выражение его лица. Но графиня положительно расплывалась