Реальный социализм

предприятиями путем выборов аппарата управления - "администрации" при условии полной подотчетности коллективу и сменяемости в любое время и власть народа, действительную социалистическую демократию, уничтожение бюрократической машины власти олигархии и привлечение многомиллионной армии чиновников к полезному труду.

Советы - готовая форма (сейчас это - формальность) , которую можно будет наполнить содержанием только, когда народ возьмет власть в свои руки. Я часто говорю "народ", а не "трудовой народ", "трудящиеся", "пролетариат" потому что фактически при государственном капитализме все, исключая олигархию - наемные работники. Рабочие, крестьяне, служащие - все они трудятся на одного хозяина - государство-олигархию, и по сути, все они пролетарии. Вряд ли стоит говорить при этом о кардинальном отличии рабочего класса от всего остального угнетенного народа

- в силу своей экономической природы он обладает той боевитостью и организованностью, которые только и могут решить окончательный исход борьбы.

Миллионы и миллионы людей, фактически безработных, все отличие которых от западных безработных состоит в том, что все они обречены на безработицу на всю жизнь, в том, что это не просто безработица, а изощренное издевательство, т.к. за "пособие" по размеру значительно меньшее, чем на Западе, их заставляют как каторжников выполнять бессмысленную работу, и издевательство вдвойне, т.к. эти несчастные в сущности люди, бесцельно живущие и ничего хорошего в жизни не видящие (как впрочем и все наемные рабы олигархии - производительные и непроизводительные) и ничего полезного (более того, вольно или невольно они приносят вред ) не делающие, оказывается должны еще... благодарить "горячо любимых партию и правительство" и в отдельности каждого олигарха за то, что над ними издеваются, благодарить за то, что их жизнь - череда серых, бессмысленных и нищих дней. Это безработные. Но чем лучше участь тех, кто все же занят производительным трудом, основных создателей общественного богатства - рабочих? Каково это положение в действительности - ярко показали выступления польского пролетариата в 1970 и 1980-81 годах - первые ласточки непосредственных столкновений пролетариата и олигархии государственного капитализма. Положение пролетариата еще хуже, чем положение безработных или действительно нужной в любом обществе интеллигенции - врачей, учителей и т.д., части инженеров - занятых действительно организацией производства. Рабочему "великодушно" предоставляют "право" на труд и у него, создателя и законного хозяина общественного богатства, после того как ему милостиво разрешили повкалывать, отбирают 19/20 того, что он создал! У всех других категорий трудящихся олигархия отбирает столько же, сколько и у рабочих, но разница между ними в том, что только рабочий (и крестьянин) создает прибавочный продукт и прибавочную стоимость, из которой олигархия уделяет малую толику безработным и интеллигенции.

Какие могут быть "гарантии свобода", если в обществе государственного капитализма нет ни одной группировки людей, нет ни одного человека, не зависящего полностью, самой своей жизнью, от олигархии? Все - наемные работники олигархии. Все подчинены ей, все зависят от нее. Армия, милиция, госбезопасность, суд, чиновники, так называемые "независимые" "общественные" организации, каждый человек - рабочий, служащий, старик, ребенок - все и вся.

Рабочий при частном капитализме хотя бы в принципе может перейти на другую фабрику, уехать в другой город, обратиться в суд, в профсоюз, он может проголосовать за "коммунистическую" партию или любую другую партию, он может выйти на демонстрацию, объявить забастовку - и все это рабочие действительно делают. У рабочего при государственном капитализме формально есть некоторые из этих возможностей, кроме, естественно, политических - он может перейти на другую работу или уехать в другой город, хотя это не так просто, если этого хочет рабочий, но не хочет государство - это, кстати, главное объяснение так называемой "текучести" кадров, принявшей у нас огромные масштабы - бывает, что за год полностью обновляется состав работников - человек, несмотря ни на что, остается человеком даже при госкапитализме и пытается найти себе лучшее место в жизни. Постепенно он начинает понимать, что это невыполнимая задача, ведь что толку, если он перейдет с одного завода на другой, из одной конторы в другую - везде одно и то же, хотя вряд ли он понимает почему это так.

Таким образом, при госкапитализме нет даже тех отдушин, которые существуют при частном капитализме. А так как в отличие от частного капитализма при государственном капитализме противостояние предельное: с одной стороны весь народ, состоящий исключительно из наемных работников, а с другой - только один капиталист-государство, то и крушение государственного капитализма будет быстрым и сравнительно безболезненным (так как возможность гражданской войны исключена) , хотя те несколько дней, которые понадобятся для социалистической революции, будут довольно суровыми.

Сейчас у рабочих госкапиталистических стран нет (кроме Польши) организации защищающей их хотя бы экономические интересы, но борьба только начинается. Скоро социалистические организации пролетариата, всех трудящихся, возникнут не только в странах госкапитализма, но и во всем мире, потому что созданные по образцу и подобию госкапиталистических "коммунистических" партий, "коммунистические" партии частнокапиталистических стран, не имеют ничего общего о борьбой за настоящие социализм и коммунизм неудивительно, что за семьдесят лет ни одна из них не смогла завоевать большинство даже в рабочем классе какой-нибудь развитой западной страны. Деятельность этих партий только дезориентировала рабочий класс. До второй мировой войны и после нее неоднократно складывались условия, подводившие к революции и в значительной мере "заслуга" государственного капитализма и этих "коммунистических" партий в том, что они не переросли в революцию.

Современные "компартии" в странах частного капитала всего лишь своеобразный курьез истории, время которого прошло, как прошло время госкапитализма в России, вместе с которым, а может быть и раньше него, они исчезнут. Поскольку "коммунистические" партии состоят из людей, думающих, что они действительно борются за социализм, за исключением верхушки, "партийной олигархии", для которой партия это всего лишь дойная корова, по выражению Энгельса, и место интриг за власть, то все, что нужно для превращения их в действительные социалистические партии (как бы они не назывались - дало не в названии, а в сути) в условиях буржуазной демократии - это всего лишь осознание действительных целей социалистической революции, путей построения социализма большинством рядовых членов партии и изгнание партийной верхушки из партии с одновременным установлением в партии действительной демократии. "Единство - прекрасная вещь, пока оно возможно, но есть вещи поважнее единства." "Впрочем, еще старик Гегель сказал: партия доказывает свою жизнеспособность тем, что идет на раскол и способна выдержать этот раскол. Движение пролетариата неизбежно проходит через различные ступени развития; на каждой ступени застревает часть людей, которая дальше не идет. Только этим и объясняется, почему "солидарность пролетариата" в действительности повсюду осуществляется в виде различных партийных группировок, которые борются между собой не на жизнь, а на смерть, подобно христианским сектам в Римской империи в период тягчайших преследований.

Вы не должны также забывать и того, что если у "Neuer(Social-Demokrat)" больше подписчиков, чем у "Volkstaat", то это объясняется тем, что каждой секте непременно присущ фанатизм, и благодаря этому фанатизму - в особенности же там, где секта нова (как, например. Всеобщий германский рабочий союз в Шлезвиг-Голштинии) - она добивается гораздо больше крупных немедленных успехов, чем партия, которая без всяких сектантских причуд просто представляет действительное движение. Но зато фанатизм недолговечен." "По-видимому всякая рабочая партия большой страны может развиваться только во внутренней борьбе, в полном соответствии с законами диалектического развития вообще."