Повесть о Светомире царевиче

«В монастырь иди, царица. С юности твоему сердцу вожделенный постриг ныне тебе приять дозволено. Со державным супругом твоим до сей поры в миру жити, впредь-же без него, за него в келлии молитвенницей по гроб труждатися — твой, Господом тебе назначенный, радостный и страдательный путь».

Ответила Отрада: «Да будет нам по слову твоему, отче Парфение» — и припала к ногам старца.

Парфений передал Отраде ларец малый деревянный и сказал: «Возьми сей ларец, государыня; в нем лежит срединная частица молитвы разрешительной, что со Светомиром во гробу была. Проси игуменью Меланию, старицу строгую, ларец у себя хранить тайно. И не увидит она смерти доколе не возвратится на родину царевич; его-же признают, опознают через молитву ту. Теперь пойди, простись с сыном твоим.

Подошла Отрада к Светомиру, стала на колени, долго на спящего смотрела. И увидела даль дней и жизнь сына многотрудную; смутилася в сердце своем, но тут-же и скрепилась: «Отпустить я должна тебя, Светомире! На подвиг назначенный отдать тебя всем сердцем и разумением хочу; хочу. Пречистая, помоги моему нехотению».

И молилась, истово шептала: «Светомира убереги. Душу рабы Твоей, Евфросинии, Господи, за душу сына возьми». Перекрестила, обняла в последний раз отрока, встала, хотела идти.

Старец подозвал ее, говоря: «А государю ничего не сказывай. Не может в час сей душа Владаря выдержать бремя решений. Неугодно Господу допускать испытаний не в меру. До времени царя надо от напасти двоящихся мыслей уберегать. Когда же настанет положенный срок, сын отцу сам тайну откроет. Иди, царица, с миром».

Отрада подняла вежды на Парфения, в глаза ему долго смотрела, молча давала обет; потом перевела взор на Светомира, отвернулась и ушла, не оборачиваясь.

Призвал к себе Парфений князя Радивоя и, отослав его поводырей, рассказал ему про чудесное спасение Светомира и, все поведав, дал ему скрыницу, говоря: «Содержит ларец сей последнюю часть разрешительной молитвы, началные слова которой во гробе царевича осталися и вместе с пеленами погребальными у криницы Егорьевой в земле похоронены; срединная-же часть молитвы в ларце твоему подобном царице Евфросинии поручена. (378)

«Когда исполнятся сроки, и Светомир в царство свое воротится, он молитву воедино соберет, и она к признанию его послужит, ибо люди многие самозванцем его обзывать станут и на него ополчатся.

«А ты, князь, к Иоанну-Пресвитеру пришедши, ларец сей с приветом смиренным и покорным от старца Парфения царю передай. И о чем бы он не спросил, все без утайки сказывай; но и без слов ему дни и дела наши ведомы».

— «Все исполню как наказываешь, отче преподобный», отвечал Ради вой.

— «Царевич с послами Иоанновыми и с Симоном Хорсом в путь немедленно отправится», продолжал старец, «и Хорс не столько детоводительствовать отрока будет, сколько ему служить и покорствовать. И сие волхву во искупление заблуждений многих вменится.

«А ты, князь, от посольства до поры отделись и с дочерью твоею не ране к нему приста̀нь как за горами высокими, чрез которые о царевиче слух в царство наше не про̀йдет».

— «Открыты пред тобою, отче, сердца наши», сказал Радивой; «знаю: не того ты опасаешься, что Светомир, меня опознав, себя выдаст, а того ты опасаешься, что дочь моя царевича предаст. Уж больно она его невзлюбила! Не иначе как юродивым дурачком обзывает, и о смерти его ни ма̀льски не печалится: «Так ему и поделом», говорит зачем он, невеглас, через окно-то полез?» Мои ли грехи, грехи ли всего рода ее вавилонского нечестивого на Радиславу пали, но порчена от самого рождения дочь моя, и по убогости моей духовной отмолить я ее не умею. Стала она добычею сил недобрых».

— «Никак», возразил старец. «Не сокрушайся, христолюбивый князь, и себя понапрасну не кори. Воспомни как Иоанн Богослов про исцеление слепорожденного рассказывает. Иисус 'мимоидый виде человека слепа от рождества. И вопросиша Его ученицы́ Его, глаголюще: Равви, кто согреши, сей ли, или родителя его, яко слеп родися; Отвеща Иисус: ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем'. [6] И слепой стал зрячим. А ради чего Радислава с малолетства болеет — сие тебе в час положенный откроется».

Помолчал Парфений; потом еще сказал: «Чиста душа отроковицы. Бесы же обыкли устремляться на место свято. И по разному изловчаются. Обманщики они злохитрые и обольстители. Посланниками Божьими прикидываются. Но чистые души по милости Господней дар имеют духов благих от духов лжи отличать, и над праведниками бесы не имеют власти.

«Зачастую бесы образ суженого принимают, на лжепризнание подстрекают невестино сердце. Но, коли в сердце благоволение, оно, даже и силами злыми одержимое, из плена бесовского высвободится, обманщика (379) и самозванца под личиною жениха желанного и жданного распознает, обличит его и отвергнет, и отгонит.

Еще и тако бывает, что не обольстителями бесы являются, а клеветниками; ищут образ суженого исказить, дабы не допустить признания. Зеркало кривое подставляют, глаза души невестиной испортить наровят. Приносят, вселяют бесы страх, ненависть и злобу. Но вот: душу избранную позовет жених, идущий во имя Господне, и радостно встрепенется душа. Ушами и очами любви своей истинного суженого услышит и узнает, и сгинет навожденье».

После долгого молчания старец еще сказал: «А за Радиславу отроковицу не тревожься. Бери дочь твою, иди с нею в страну благословенную. Сроков не пытай и не торопи. Предивны дела Господни».

Воскликнул Радивой: «Надежду возвратил ты мне, отче преподобный, бремя тяжелое с души снял».

Старец Парфений задумался, загрустил и стал молиться говоря слова пророка Исаии: 'Непостижимы судьбы Господа и неисследимы пути Его. Кто исчерпает воды горстию своею и пядию измерит небеса? Кто уразумеет дух Господа?'

И, отпуская Радивоя, обнял его старец Парфений и дал ему целование не только в лицо, но и в плечо как целуют сослужащего во храме.

Собрались к себе в Белую Индию послы Иоанновы. Владарь позвал их в свои палаты, и на прощание, как и при первой встрече то было, принял их с царским почетом.

Но невесело было в хоромах государевых: тишина стояла там, смерти подобная. Царица в монастыре укрывалась. В терему ни смеха детского, ни возни веселой не раздавалося.

Мрачен был Владарь, будто даже суров, хоть, казалось бы, ничем от прежней не отличалася по любезности и ласковости беседа его еллинская с гостями чужестранными.

Даров наготовил тьму тьмущую. И в скрынице золотой под запором послам передал для Иоанна-Пресвитера эпистолию, своею рукою написанную:

'Царь Владарь боголюбезному, могущественному пресвитеру и автократору Иоанну радоваться,

'Благодарение прими за все дары твои щедрые и сугубо за заботу о сыне моем. Услышал я в словах послания твоего повеление Господне, (381) и вкупе с царицею, супругою моей Отрадою и с возлюбленным родичем моим Радивоем порешил Светомира, —телесного убережения и душевного воцеления ради —, к тебе, многомудрому духовидцу послать и благодатному детоводительству твоему поручить. Но Бог судил иначе: погиб царевич.

'Благослови, великий Запечатленный, новое царство мое на победное и славное, и меня, молю, помяни, Иоанне благоверный, в твоих чудодейственных молитвах.'

На пути возвратном, неподалеку от криницы Егорьевой, повернули двенадцать пресвитеров в сторонний лесок, что вел в пустыньку Парфения, а черноризцев с собою не взяли. Хорс вызвался проводить святителей до хижины отшельника.

Беседа старца с гостями желанными была долгая и важная. Говорили об общении святых и о связи двух Белых царств.

А когда настал срок прощания, привел старец Парфений Светомира, обнял его и благословил, наказывал следовать за святителями. Хорс приветствовал царевича с умилением и поспешил укрыть его в своем возке. И после, во все время долгого странствия пествовал отрока с заботой и нежностью вельможа византийский, постельный кесарев; за дядьку служил он царевичу.