Друзья мои - книги (Заметки книголюба)
Друзья мои - книги (Заметки книголюба) читать книгу онлайн
Я расскажу просто о встречах с книгами - моих личных встречах, иногда радовавших, иногда разочаровываюших, но всегда в той или иной степени приоткрывавших многое, о чем не знает ни один библиограф в мире, потому что это ТВОЯ личная встреча. Надо рассказать и о том, как рождается страсть к собиранию книг... "Книги, как и друзей, надо избирать глубоко, по душевной склонности, памятуя, что именно книге свойственно особое постоянство: любимая книга никогда на изменит и вернется именно в ту минуту, когда человек особенно нуждается в поддержке," - так пишет в статье к своей книге В.Г. Лидин. Заметки книголюба посвящены истории книги, собирателям и издателям книг, чтению и выбору литературы, отношению к книге великих русских писателей и многому другому.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
"Милому Сергюшу. То, что я позвал тебя, и только тебя мог позвать в такую минуту жизни, для помощи в таком деле - говорит, как я люблю тебя и верю тебе. А почему люблю, почему верю, о том напишу.
Твой Леонид".
Одним из ближайших друзей Андреева был московский врач Сергей Сергеевич Голоушев, писавший литературные и искусствоведческие статьи под фамилией Сергей Глаголь. О Голоушеве в своей книге "Записки писателя" с теплотой и признательностью вспоминает Н. Д. Телешов.
Вполне возможно, что в архиве С. Голоушева, которого многие друзья любовно назвали Сергюшом, и сохранилось письмо Андреева, разъясняющее эту надпись на книге; даты под надписью нет, она могла быть сделана много позднее выхода книги, может быть, в тот год, когда умерла первая жена Андреева,- один из самых трагических периодов в его жизни...
Покойный писатель Николай Дмитриевич Телешов, которому я показывал эту книгу, сказал:
- Голоушева я тоже мог бы позвать в тяжелую минуту жизни. Человек он был достойный и верный, а Леонид Андреев всю жизнь тосковал по верным людям. В Голоушеве на этот счет он не ошибся.
(152)
КРЕЙСЕР "РУССКАЯ НАДЕЖДА"
Гравюра па серой обложке книги под названием "Крейсер "Русская Надежда" изображает море, крейсер в плавании, летящих над ним чаек и скрещенный с якорем морской андреевский флаг. Книга выпущена в 1887 году в С.-Петербурге, имя автора скрыто под инициалами "А. К." Имя это, однако, расшифровано переплетчиком в надписи золотом на корешке: А. Конкевич.
Я равнодушно взял как-то в руки эту книжку с прилавка букинистического магазина. Ее специальное морское содержание не заинтересовало меня: фамилии Конкевич я не знал. Впоследствии я прочел о нем в "Воспоминаниях" С. Ю. Витте: "По наружности Конкевич представляет собой тип "морского волка", настоящего моряка. Он очень много и хорошо пишет в газетах... Конкевич - прекрасный, умный, замечательно прямой и честный человек; естественно, что благодаря таким своим качествам он, как подчиненный, не мог быть в особо хороших отношениях со своим начальством великим князем Александром Михайловичем".
На титуле книжки была авторская надпись: "Глубоко уважаемому... (неразборчиво) от автора, с просьбой прочесть загнутые стр. 186-197. 18 Февраля, 904. С.-Петербург".
Надпись тоже не заинтересовала меня, но я полюбопытствовал все же, почему автор просит прочесть именно указанные им страницы. Я открыл книгу на 186-й странице и почти с первых же строк прочел следующее: "Лейтенант Василий Михайлович Лидин, живший три года в Лондоне и отлично владевший английским языком, был назначен капитаном "Коллингвуда"..."
(153) События, описанные в книге, относятся к военному Конфликту между Англией и Россией, когда англичане без объявления войны захватили в Александрии и Суакиме несколько судов "Русского общества", и о крейсерских действиях "Русской Надежды" в Тихом океане. "Коллингвуд" был английским судном, захваченным с грузом нефти русским военным кораблем. Капитаном этого судна и был назначен именно Лидин, на характер и действия которого автор, судя по его надписи, просил обратить особое внимание.
Мало ли бывает на свете случаев совпадения имен; но когда свыше семидесяти лет после своего выхода книга попадает в руки собирателя, и тот, следуя указанию автора, открывает ее на указанной им странице и встречает свое имя, он не может не подивиться этому. Но в жизни книголюба все его находки в конечном итоге закономерны: на то он и искатель, чтобы находить.
В 33-х ЭКЗЕМПЛЯРАХ
"Непомерно дорогая цена сей поэмы, крайне несоразмерная с ея достоинством, сознается самим автором... Настоящая же цена потому высока, что 1) выручка имеет целью доброе дело, 2) издание редко по незначительному количеству экземпляров и 3) сюжет поэмы со всеми героями поднимает значительно ценность труда. Издатель".
Так сказано в предисловии к книжечке "Тавриада. Современная поэма.", изданной в Санкт-Петербурге в 1863 году. Автор книжки-князь Владимир Мещерский; имя это впоследствии получило весьма печальную известность: Мещерский был издателем журнала "Гражданин", (155) одного из самых реакционных изданий, и поэтические упражнения Мещерского в молодости давно были забыты им в поклепах и доносах на тех, кто не разделял интересов дворянства.
Поэма "Тавриада" посвящена открытию в 1861 году катков и санных катаний с гор в саду Таврического дворца в Петербурге. "Заметно стало во всем Петербургском обществе какое-то непреодолимое стремление предаваться этим упражнениям. Стариками, старухами, зрелыми и незрелыми овладела лихорадочная страсть покупать коньки, надевать их, скакать в Таврический сад, падать раз двадцать в минуту и т. п. ... В гостиных и на балах разговаривали только о катании на коньках и стали о ужас! танцуя выделывать "па" на подобие тех, которые выделываются при катании на коньках... Вот в это-то время среди толпы, посещавшей ежедневно Таврические горы, нашелся один из тех избранников судьбы, которым она предназначает воспеть минувшие дни и приберегать в звучных песнях следы данной эпохи в назидание грядущему потомству",- пишет в введении автор. Поэма, однако, не столь безобидна: в ней довольно зло высмеиваются некоторые дипломаты:
Или:
С какой благотворительной целью эта редчайшая ныне книжечка была выпущена в количестве тридцати трех экземпляров по цене три рубля серебром за экземпляр,- неизвестно. Еще в меньшем количестве - двадцать пять экземпляров было выпущено специально для императорской фамилии описание декабрьских событий 1825 года. В целях прославления действий Николая I, жесточайше подавившего Декабрьское восстание, статс-секретарь барон М. А. Корф составил эту фальсифицированную историю событий. Ее составитель не предполагал, конечно, что (156) в России рано или поздно произойдет революция и книга эта останется в виде эталона лживой версии о событиях в декабре 1825 года и об их участниках.
Кстати, тот же барон М. А. Корф, бывший впоследствии членом негласного комитета для надзора за книгопечатанием, а затем директором Публичной библиотеки, напечатал в количестве тридцати экземпляров произведение своей малолетней, вскоре затем скончавшейся дочери, Елены Корф "История моего котенка". Любопытно отметить, что фальсифицированное "Четырнадцатое декабря 1825 года" и "История моего котенка" отпечатаны в одной и той же Типографии 11-го Отделения собственной е. и. в. Канцелярии; барон М. А. Корф был явно лишен способности понимать историю.
НЕИЗВЕСТНЫЙ РИСУНОК КЛАВДИЯ ЛЕБЕДЕВА
Художник Клавдий Лебедев известен как автор ряда исторических и жанровых картин; в Третьяковской галерее хранятся его "Боярская свадьба", "На родине", "К сыну". Но иногда рисунок или даже набросок передают умонастроение художника больше, чем широкие его полотна. Полотна пишутся для всеобщего обозрения, они публичны; рисунки, подобно записям писателя в записной книжке, пишутся зачастую для себя.
