Фитиль для керосинки
Фитиль для керосинки читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
И лошадь его была подстать ему -- степенная, неторопливая и безотказная в работе и общении. Дети кормили ее падалицей яблок, которые она очень любила, и, когда смотрели, как Маня хрумкает ими и подбирает сочными мягкими губами выпадающие кусочки, у них у самих текли слюни.
-- Так что, Дора Максимовна, дождусь ли я от Вас ответа? -- Спросил он, глядя ей прямо в глаза, и ясно было, что продолжается давний разговор.
-- Слушай, Семен, сколько лет уже прошло, как умерла Клава? -- Собеседник только вздохнул и пожал плечами.
-- Я сегодня считала, так получается уже одиннадцать...
-- Я же и говорю Вам -- пора решать.
-- Решать, что решать? -- Она говорила ему это двадцать четыре раза в году, не больше и не меньше, потому что он привозил керосин два раза в месяц, каждые две недели. -- Что решать? Если ты один и я одна -- это же не значит, что мы должны жить вместе!
-- Нет, нет, нет, -- возразил Семен, -- тут, извините, другая арифметика. Вы одна, а у меня чувства -- значит, нас двое, и это значит еще, что получается Семен плюс Дора, вот какая сумма!
-- Сумма! Тебя можно разве убедить? Нет, как отмыть от этого запаха. Как же можно жить с этим запахом?
-- Это справедливо. Но мы проведем газ, а я пойду работать на газозаправочную станцию. Мне уже много раз предлагали -- это преспективная работа! Идет же газификация села, Вы понимаете?!
-- Что идет, куда идет? Газификация... если даже я тебя отмою от этого керосина, так как же я пойду за тебя -- ты же крещеный, а я еврейка.
-- Так что? -- Искренне удивился Семен, -- Что у нас таких мало? Даже в поселке я человек десять насчитаю!
-- Это все молодежь. Они вообще ничего не знают и знать не хотят!
-- И правильно, -- подтвердил Семен
-- Правильно. Что правильно? Ты же не можешь стать евреем!
-- Зачем? -- Искренне изумился Семен
-- Зачем, зачем? А что же мне на старости лет идти в церковь креститься.
-- Не надо! -- Убедительно махнул рукой Семен, не надо -- мы можем и в ЗАГС не ходить, будем жить гражданским браком.
-- А что скажет мой сын?
-- Что он скажет? -- Сдвинул шляпу на затылок керосинщик.
-- Он скажет,-- зол эр зайн гезунт, майн маме геворн мишуге! Ду форштейст? -Ду форштест нит!..56
Этот разговор продолжался много лет, и неизвестно, чем бы кончился, но после того, как во многих домах зажглись голубые подсолнухи на газовых плитах, загудели колонки и, как невиданная роскошь, багодаря им потекла из кранов горячая вода, в сельпо завезли маленькие газовые плиты с двумя пузатыми баллончиками, которых, говорят, если умеренно жечь газ, хватало каждого почти на три недели!
Дора снова занялась подсчетами, и выходило, что теперь ей нужно не есть и не пить всего восемь месяцев, тогда вполне можно заменить эру керосина на газовый рай...
Но время шло... Однажды их видели в кино у станции. Многие проходили мимо и не узнавали -- он в своей тройке стального цвета с галстуком оказался высоким и стройным мужчиной... а те, кто узнавали, -- удивленно здоровались и даже останавливались... В ответ Семен кивал, и шляпа темного велюра, насаженная на макушку, заслоняла половину фотографически застывшего лица... Дора в это время шла по прямой, держа его под руку, не давая замедлить движения и уставив свои глаза в нечто только ей ведомое и, наверное, очень занимательное...
Весь сеанс они просидели молча, даже не поворачиваясь друг к другу. На обратном пути Семен не выдержал:
-- Где они это видели... я сам служил... старшим сержантом был...
-- Там? -- Неуверенно спросила Дора
-- Ну, в армии... тоже на границе... -- тогда Дора, помолчав, ответила совершенно уже уверенно и другим тоном:
-- В кино... и видели...
Вскоре после этого похода на дверях поссовета в который раз вывесили огромное объявление о газификации, должность Семена сократили, а его самого перевели, как он и говорил, в новый трест... люди потянулись по утрам к рынку, давно опустевшему, где позади заброшенной церкви в низенькой кирпичной постройке с новой силой закипела жизнь сельской керосинной лавки, в которой невольно темы разговоров сворачивали на тяготы снабжения и, конечно, уж на то, что "при Семене лучше было". Поселок пропустил момент, когда он вкатил два чемоданчика на двухколесной тачке в дорину калитку....
На вторую же ночь, когда еще и не начинало брезжить, он потихоньку выскользнул из-под одеяла, и когда Дора пошла взглянуть, почему он так долго не возвращается, обнаружила, что нет его сапог и старого плаща.... а когда уже совсем рассвело, он вернулся и стал спешно собираться на работу. Дора молчала, но он сам произнес, не оправдываясь, а как бы сообщая о само собой разумеющемся:
-- Маню ходил проверить...
-- Так это надо ночью? -- Поджала губы Дора
-- Ее тоже сократили...
-- А?! -- Дора была возмущена -- И что она теперь будет делать?
-- Лошадь? -- Удивился Семен....
-- Лошадь. -- Практический ум Доры не давал ей покоя... Через несколько дней Семен вернулся домой в неурочное время, переоделся и отправился в поссовет. С кем он там говорил, что делал....
-- Надо из моей избушки все вещи перевезти, -- сообщил он Доре, когда вернулся усталый и нахмуренный.
-- А что такое? -- Поинтересовалась она
-- Я ее продал... ну зачем нам два дома?...
-- Да. -- Как обычно поджала губы Дора... -- Зачем нам два дома?...
-- Я за эти деньги выкупил Маню... -- Сообщил Семен робко
-- Что? -- Удивилась Дора. -- Лошадь?
-- Да. Они бы ее на живодерню отправили... она же старая... уже...
-- На живодерню?! -- Возмутилась Дора. -- А за ер аф мир! (Это же надо!)
-- А я ее по живому весу выкупил...
-- Как по живому весу? -- Совсем растерялась Дора, -- Маню по живому весу?...
-- Нет, -- оживился и осмелел Семен, -- Я им по живому весу заплатил, а телегу они мне подарили, -- сказали: все равно списывать, мол, а тебе за отличную службу... ну вроде премии... мол, пользуйся... я ж последним возчиком-то был... все -- газификация... -- он устал от такой длинной речи и замолчал...
-- И что?... у нас теперь будет стоять лошадь??? -- Дора совсем сбилась с толку....
-- Ты знаешь, -- робко начал Семен, -- я, конечно, не посоветовался.... это дело семейное.... но я ее подарил...
-- Подарил? Кого? Лошадь?...
-- Да... -- потупился Семен
-- На день рождения?!...
-- Ну.... там на улице Льва Толстого детский дом... понимаешь... у них же огромный участок и лес сзади... они прокормят... а удобство какое.... продукты привезти... молоко...
-- И телегу тоже? -- Спросила Дора
-- Да.
-- Слава Богу, хоть это догадался... и что?...
-- Вот деньги.... что остались... тут как раз на газ хватит.... -- Семен протянул стянутую резинкой скрученую пачку денег...
-- Деньги... ейх мир а парнусе 57 -- Дора даже не протянула руки... -- И что?...
-- Теперь приглашают на торжественную передачу...
-- Какую передачу? -- Не поняла Дора
-- В детский дом... лошадь... честь по чести... дарственную... и вожжи вручить детям... -- Дора опустилась на стул и тихо запричитала...
-- Мишугенер, мишугинер... все сошли с ума... весь мир сошел с ума... -- потом она встала и начала собираться.
-- Куда ты? -- Остановил ее Семен...
-- Как куда? Ты же сказал, что надо дом освободить.... так пока лошадь еще твоя, надо это все перевезти...там же в сарае наверняка столько добра, что на два газа хватит...
ПУСТЫРЬ
Пустырь -- больше, чем слово в России. Это даже не понятие -- образ. Каждый вспоминает свой пустырь, где гонял в футбол и не обязательно мяч, а. Бывало, пустую консервную банку. На пустыре случались драки и даже убийства, но чаще пустырь вспоминают с налетом грусти -- как символ ушедшего времени. Заросший крапивой по краям вперемешку с одичавшей малиной, пропустившей свои корни за ограду жилого соседнего участка, разделенный тропинками на неопределенные геометрические фигуры, с вездесущей пижмой, обозначающей эти тропинки круглый год, даже когда вся земля засыпана снегом, а она таращит желтые глазки сквозь него... пустырь... с огромными кустами чертополоха, с липучими шариками репья и, конечно же, с вытоптанным элипсом -- местом мальчишечьего футбола...