Письма

Кудимов, я надеюсь, вовсе не так "ограничен" И "туп", как это представляется утонченным критикам из Управления. У Кудимова прежде всего другой, чем у Сарафанова, взгляд на жизнь - деловой, трезвый определенный. Не понимаю, как этими свойствами можно скомпрометировать солдата? По-своему Кудимов прав и несомненно правдив. Ну да, он недостаточно чуток, но спросите вы их, пожалуйста, могут ли в современной пьесе действовать разные характеры или все они должны быть одинаковыми. Как там по Аристотелю?

В конце концов Кудимова можно сделать гражданским летчиком (училище ГВФ), это хотя и глупо, но, в сущности, ничего не меняет.

"Сарафанов фигура жалкая, семья его черствая и неблагодарная". Возможно. Во-первых, в жизни такие фигуры и такие семьи имеют еще место, а во-вторых, давно ли запрещено у нас писать о том, как черствые, неблагодарные дети становятся детьми приличными и благодарными? И что зазорного в том, что в слабохарактерном человеке автор старается найти и подчеркнуть добрые качества? После перечисленных претензий чрезвычайно странным выглядит то обстоятельство, что рациональным зерном в Управлении признана "метаморфоза героя, его попытка принять участие в делах семьи, его активное стремление к доброте". Этим суждением начисто перечеркивается предшествующая ему критика. В самом деле, разве была бы возможна "метаморфоза героя", если бы поступок его в начале пьесы был бы благородным, как того требует первое замечание товарищей из Управления? И надо ли принимать "участие в делах семьи", где все благополучно и вовсе нет ни "черствости", ни "неблагодарности"? Таким образом, Вы имеете все основания сообщить Закшеверу и Кo, что на этот раз автор поставлен в тупик неразрешимыми противоречиями суждений и требований Управления.

Итак, "суммированные замечания". Что именно Управление хочет от автора? Да сущие пустяки: 1. Чтобы пьеса ни с чего не начиналась. 2. Чтобы пьеса ничем не заканчивалась. Другими словами, никакой пьесы от автора не требуется.

Елена Леонидовна, дорогая! Выпустите из этого письма ругательства и хотя бы по телефону прочтите его Закшеверу. А лучше Родионову. Кстати, Вы не пишете, какую позицию занимает он. Не трудно, конечно, об этом догадаться, но вдруг он хоть немного придержит на этот раз своих молодчиков. Скверно. Если так обстоит с этой пьесой, что же тогда "Анекдоты" и "Охота"? Анохин голоса не подает, видать, смирился. Здесь, в Иркутске, у меня вылетела из плана книжка, в "Театре" без лита пьесу не напечатают, из ВУАПа пошли сущие копейки. "Расцвет упадка". К тому же на улице ни зима, ни весна - черт знает что, погода каждый день меняется, мать болеет. Сижу дома, вожусь с дитем, обрастаю серым мхом добродетели. Немного сочиняю Гончарову, но настроение не рабочее.

То, что театр от меня не отступается и полон, как Вы пишете, решимости, - в этом сейчас единственная надежда. Не выйдет пьеса сейчас - не выйдет долго, а в этом случае в ближайшее время меня ожидает служба, контора и никаких сочинений.

Теперь, я думаю, театру надо попробовать Афанасьева, вероятно, его надо было ждать, а отдавать пьесу в Управление было, получается, ошибкой. В Симукове у меня никакой уверенности, но надо и его испытать. Вдруг он поговорит с Родионовым.

Елена Леонидовна! Если появится свободная минутка, распорядитесь, пожалуйста, "Анекдотами". Покажите их в Сатире или в "Современнике". Если возможно, то лучше там и там - поочередно.

Как Вы отдохнули? Давно вам надо было отдохнуть и вообще устроиться куда-нибудь с переводами, да и бежать из театра. До хорошего он не доведет.

Как Ваши дела? Сдали Вы цыганскую пьесу? Напишите мне про себя. Я Вас люблю и скучаю по Вам. Иногда думаю, не будь Вас в Москве, я был бы там круглый сирота. Вы там сильно не расстраивайтесь и не берите все на себя. Пусть Комиссаржевский, Валюнчики Косюков больше упираются.

Что Гена Косюков? Как он настроен? Передайте ему большой привет. Комиссаржевскому засвидетельствуйте почтение. Валентину Ивановичу - тоже. Гончарову при случае передайте, что подотчетный ему автор сильно замордован, но вовсе еще не пал духом и гнет потихоньку свою линию. К новому сезону пьесу ему представлю. Называться она будет "Валентина".

Ну вот. Я закругляюсь. Большой привет Вашим - Ирине Леонидовне и Лене. Вас с Ириной Леонидовной поздравляю с 8 марта.

Жду Вашего письма, целую Вас. Ваш Вампилов.

Р.S. Если вдруг случится Вам достать какого-нибудь хорошего лекарства от сердца, давления и головокружения - пришлите, пожалуйста, очень прошу для матери.

Еще раз целую Вас любящий Вас "младший брат".

10. И.С.ГРАКОВОЙ

[Середина марта 1969 г.]

Лиля!

Спасибо за письмо, рад, что пьеса тебе и начальству понравилась, думаю, что, пока погода благоприятная, лучше издавать ее ("Старшего сына") по возможности. Дело в том, что из журнала пока никаких известий нет, хотя, если бы там было все нормально, они написали бы. Если что - я тебе сообщу, а пока пусть бы лучше дело двигалось у вас в издательстве. Высылаю фотографию.

С твоими замечаниями насчет "благостности" Макарской в финале я, в общем-то, согласен, предлагаю вымарать ее реплику на предпоследней странице: "Хорошие вы, между прочим, люди". И в ремарке (чуть ниже) вместо "растроганного зрителя" уместнее будет "недоверчивый зритель". Тогда никакого умиления, по-моему, не будет.

"Прощание в июне" я еще не переделал, но на всякий случай сообщаю тебе, что вскоре переделаю и "Прощание" и вторую часть "Анекдотов" ("Двадцать минут с ангелом").

Теперь биография. Она в двух словах и вовсе лишена внешних, так сказать, беллетристических признаков. Я родился в 1937 году в селе Кутулик Иркутской области. Там же окончил среднюю школу, а в 1955 году поступил в Иркутский университет. С 1955 по 1965 работал в областной молодежной газете. До сочинения пьес писал очерки и рассказы, в 1966 году принят в Союз. Из пьес первая ("Прощание в июне") прошла в двадцати городах (кое-где еще идет). Остальное тебе известно. Если понадобится что-либо с фокусом и закруглением - напишу, но, может, и так нормально?

Что у вас нового? Как настроение? У меня что-то не ахти какое весеннее.

Эдик! Лето не за горами. Какие у тебя виды? Собираешься ли ты сюда? Вопреки всему надо поехать на Байкал, в тайгу, порыбачить, подышать на всякий случай свежим воздухом. Валя и Славка шлют тебе большой привет. Тебе и Лиле.