Цепная реакция

- Вот здесь... она? - спросил, покривившись болезненно, хозяин.

Пакуро сумрачно кивнул. Достал папку, предъявил фотографии:

- Узнаете? Прошу вас - очень внимательно посмотрите...

- Я понимаю... - Рудаков, ознакомившись с фотокарточками, решительно отложил их в сторону. - Никогда не видел... Лицо характерное, я бы запомнил. Кто он?

- Да так, сельский житель.

- У меня нет знакомых среди сельских жителей.

Майор хотел сказать о столь плотной и запутанной тесноте связей в людском сообществе, что, почти ежедневно препарируя их, ему видится звено максимум из десяти посредников, дабы установился контакт между подзаборным бомжом и папой римским, однако время и место для праздных размышлений были неподобающи, и он задал конкретный вопрос:

- А во Владимирскую область ваша жена случаем не ездила?

- Нет... Хотя... Нет.

- Ну, в отпуск, в деревню... Или к друзьям?

- Что-то припоминается, что-то крутится... - Рудаков щелкнул пальцами. - Но вот что?..

- Вы ведь в курсе, что куда-то пропали сто тысяч... - продолжил Пакуро.

Рудаков раздраженно поморщился:

- Да при чем здесь я? Валя была человеком очень скрытным и очень самостоятельным, понимаете? И - ответственным. Кроме того - требовательным и порядочным. В свои банковские передряги меня не посвящала, говорила, что это нудно и неинтересно. Деньги, в отличие от меня, она зарабатывать умела, хотя никакими сравнениями таких наших способностей не грешила. Была семья... - Он сжал зубы, и кадык его скользнул по перехваченному судорогой горлу. Повторил с невольной хрипотцой, словно преодолевая боль: - Была семья, в которой все трудились, складывая доходы в общий, что называется, котел... Никто друг друга... - Внезапно он замолчал, словно осененный какой-то догадкой. Незряче уставившись на Пакуро, выдавил: - Я вспомнил... Да. Владимирская область. Совершенно верно. Там живет муж... бывший муж ее сестры. Юра Хвастунов. Я, правда, с ним не виделся уже лет пять, но слышал, что после развода потянуло его в деревню. Квартира у него в Москве роскошная, пятикомнатная, еще от деда осталась... Так вот. Квартиру он, кажется, сдал, купил себе хороший дом в области... Там и живет.

- От кого слышали? От жены?

- Да, конечно. А сестра ее вышла замуж за француза, уехала в Париж; я, собственно, даже не знаю ее телефона, записной книжки не нашел, потому ничего не сумел сообщить...

- Записную книжку забрал убийца, - вздохнул майор. - Нисколько в этом не сомневаюсь. А Хвастунов... что за человек?

- Абсолютно нормальный парень. С норовом, правда, обидчив... Занимался торговлей мебелью, собственный магазин имел... А потом - опять же по слухам - заработал большие деньги и от дел отошел.

- То есть переехал в деревню, купил козу и на том успокоился?

- Я не знаю... - устало промолвил Рудаков, утомленный этим малоприятным для него разговором. - Валя, кстати, к нему относилась очень хорошо. Говорила, что человек он основательный и прямой. А вот сестричка ее вертихвостка, сама дело до развода довела своими шурами-мурами.

- Его адрес во Владимирской области вам известен? - Пакуро поднялся со стула.

- Понятия не имею. Мы были не настолько близки, чтобы... Постойте! Вы его подозреваете? Это чушь! Уверенно заявляю!

- Подозрительность в моей профессии - очень полезное качество, ответил Пакуро. - Более того, объективная необходимость.

- А не тяжело вот так - подозревать нормальных людей во всяких гадостях?

- Вы к докторам ходите? - спросил Пакуро. - Ходите. Тогда представьте ситуацию: образовалось у вас какое-нибудь уплотнение неподобающее. Но так, явно пустяковое, жировичок к примеру... И пять разных докторов дружным хором утверждают: пустяк, чик - и нет этой несообразности. Но каждый из этих пяти наверняка удаленную ткань пошлет на гистологический анализ... Что это? Подозрительность? И да, и нет. Но то, что ответственность, - это точно. И когда экспертиза присылает ответ, что ничего злокачественного в тканях не обнаружено, у нормального доктора подобная информация вызывает только одно чувство...

- Глубокого удовлетворения, - мрачно добавил Рудаков.

- Конечно, - беззаботно отозвался Пакуро. - Не надо, как минимум, себе больше голову морочить... И, как говорится, следующий!

Перед тем как ехать в командировку под Владимир, Пакуро навел справки о Хвастунове. Почерпнутая из справок информация была обескураживающе внезапна. во-первых, пятикомнатную квартиру деда Хвастунов продал, ибо прогорел в коммерческих катастрофах. Так что переселение на периферию носило для него характер вынужденный и ни о какой благостной жизни рантье речи тут быть не могло. Во-вторых, родом происходил Хвастунов из семьи в незапамятные времена перебравшихся в Россию турков. Предки Хвастунова поначалу получили фамилию Осьманиных, корень которой указывал на их происхождение из недр Османской империи, а после, благодаря задиристому характеру прадеда-забияки, фамилия переменилась на Хвастуновых... За данной информацией стояла бездна кропотливой архивной работы. И наконец, третье, самое банальное: дом Юрия Хвастунова располагался буквально в нескольких шагах от дома пропавшего Виктора.

Вместо безнадежно оборванной нити в руках Пакуро оказался прочный канат. С основательным крюком...

Приехавший из командировки по местам заключения Борис доложил, что во время последней отсидки Виктор находился на побегушках у авторитетного блатного по кличке Чума, и проходил Чума по делам, связанным с квартирными разбоями.

Памятуя рассказанную Собцовой историю о проникновении в ее квартиру вымогателей, прохлопанных "наружкой", Борис предъявил опальной сотруднице милиции, томящейся под следствием, фотографию Чумы.

По словам экс-эксперта, в число разбойников, посетивших ее жилье, тот не входил. Хотя доверять адекватности Собцовой было трудно: она пребывала в отупевшем, полувменяемом состоянии, раздавленная арестом и предстоящим сроком.

Передав данные Чумы в "десятку", усердно занимающуюся розыском похищенных стволов, Пакуро и Борис, заручившись санкцией прокурора, ясным утречком покатили во Владимирскую губернию.

- Ты знаешь, - говорил Борис, пристально глядя на несущуюся под капот автомобиля трассу, бывшую дорожку российских каторжников, - смущает меня это послание... Ну откуда этому Хвастунову знать тюркский язык?