Элохим, о Элохим

- Почто оставил меня, Отче?..

И тут приколоченный рядом Старик подобрал свисающий язык и громко сказал:

- Не боись, Мовшович, Я - с тобой...

Повернул голову, Мовшович и узнал Старика, и вспомнил его голос, и воспрял духом. И ощутил на своем правом плече легкое прикосновение. И увидел белого голубя. И увидел свет, исходящий от Старика к голубю. И от голубя к нему, к Мовшовичу. И радость пришла в его сердце. И неведомая сила влилась в его душу. Боль исчезла из глаз. Осмотрел он толпу, осмотрел развалины Храма...

И на глазах у изумленной толпы начали расти стены Храма! Каким его построил Соломон! Выросло Святилище! Выросло Святое Святых. Вырос двор священников! Двор народа! А затем выросли и стены со всеми воротами!..

В страхе и благоговении пали на землю зрители. Пали и не видели, как из Геены Огненной с ревом вырвались скрижали Завета и заняли свое место в Святилище.

А когда они подняли головы, кресты были пусты. Только торчали из них сверкающие гвозди. Да высоко в безоблачном небе вился белый голубь.

А потом пошел дождь...

Мовшович был растворен в каком-то бесформенном серебристом пространстве и ощущал какой-то радостный дискомфорт. И тогда сотворил он землю и небо. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной, и Дух Божий носился над водою. И сказал Мовшович: Да будет свет. И стал свет. И в этом самом свете увидел Мовшович рядом с собою жену свою Ксению. И отделил Ксению от тьмы.

И был вечер, и было утро: день один...