Смерть Вазир-Мухтара

. Они прибывали из переулков. Их передавали старики, которые сами не шли. Топоры. Глаза были красные, и черные зрачки масляные. Лавки были закрыты, иначе бы их разгромили по дороге. Но когда они подошли к проклятым воротам, наглухо запертым, они вдруг остановились. Они стали. Руки сжимали молоты, камни, ружья, но ворота были заперты, и дом молчал. Крики прекратились. Русский флаг слегка потрепывался на древке.

6

- Слушать команду, - сказал Грибоедов. - Главные ворота запереть. Урядник Кузмичов, взять двадцать человек, стать у ворот. Урядник Иванов и Чибисов, взять пятнадцать человек, стать на крышу. Ружья держать наготове. Он взбежал по узкой лестнице к себе.

7

Якуб Маркарян, выгнув голову, выглянул из двери и снова вошел в свою комнату. Он сел посредине комнаты на пол и поджал ноги. А ведь он стал уже отвыкать от этой привычки. Потом он услышал, как шум приблизился. Потом все затихло, и вдруг высокий голос где-то неподалеку прокричал его имя. И сразу же: - Аллах. Аллах. И тишина. Якуб Маркарян оскалил зубы. Он смеялся. Ворота были крепкие.

8

- Саша, - сказал Грибоедов, стоя в приемной комнате, рядом со спальной. - Ну-ка, Саша, тащи сюда вино. Корзину тащи или две. И припасы. Сашка позвал кучера; они возились в кладовой. Доктор Аделунг, в мундире, сосал сигару. Рустам-бек и Дадаш-бек тоже были в комнате, полуодетые. Комната не имела ни жилого, ни человеческого вида. - Откупори нам эту бутыль. А остальное тащи-ка на крышу к казакам. Пусть позавтракают. Ваше здоровье, доктор. Это аи. Доктор Аделунг кивнул головой важно и грустно и чокнулся с Грибоедовым.

9

И только когда увидела толпа, что казаки на крыше пьют вино и едят, она очнулась. Белокурый человек в казакине, накинутом на белье, отдыхал от тяжелой корзины на крыше. Полетели каменья в ворота. Ворота чуть дрогнули. Белокурый человек в казакине, согнувшись, побежал по крыше обратно, во внутренний двор. Тогда щелкнул выстрел в толпе. Это был первый выстрел, и все его услышали. Белокурый человек бежал, согнувшись. И крик в толпе: мальчик в кулидже упал. Кровь была у него на лице. Кровь увидели. Его оттащили в сторону кузнец и сапожник. Он умирал. Заговорили фальконеты. В крышу, в казаков летели камни. Передние телами, без разбега, сотнями тел ударялись в ворота и, оглушенные, прядали назад. Казаки торопливо допивали вино. Человек на лошади показался внизу. Он что-то кричал, махал рукой. Казаки видели, как его стащили с лошади, поволокли к упавшему мальчику, в воздухе поднялись палки, и человек провалился. Казаки на крыше утерли рты, стали на колена и прицелились. Так погиб Соломон Меликьянц, который метнулся к русскому посольству, как муха на огонь. Были одновременны: кровь на земле, ворота, о которые бились тела, высокий белокурый человек, который бежал по крыше, трое или четверо казаков, вдруг растянувшиеся на крыше. И тут же увидели, что крыша конюшни, слева - шире, чем правая, с казаками. Так десять-пятнадцать человек взобрались на крышу конюшни. Троих передних