Иванов и Рабинович, или Ай гоу ту Хайфа

— Арончик, ты читал в детстве «Остров сокровищ»? — шепнул Васька.

— Конечно.

— Ну, так сейчас ты увидишь пиратов…

Поначалу все, действительно, происходило, как в добротном пиратском фильме!

«Опричник» пришвартовали к борту катера точно так же, как три дня тому назад к советской подводной лодке.

Арон и Вася были подняты на ноги и прикручены обрывками собственных шкотов к собственной же мачте. Рты у них были заклеены широкой липкой лентой.

А вокруг них, в черных комбинезонах с короткими рукавами и черных спортивных шапочках с козырьком и большим желтым иероглифом спереди до зубов вооруженные, с большими ножами у пояса стояли и ржали трое молодцов, каждый из которых в физическом развитии не уступал легендарному Арнольду Шварцнегеру.

И вдруг смех прекратился. Шварцнегеры вытянулись в струнку и, с несколько пугливой преданностью, уставились на проход в каюту…

…в проеме которого, удивленно подняв брови, стоял маленький, тощенький, очень пожилой китаец в легкомысленном ярко-желтом комбинезончике с длинными рукавами и такой же ярко-желтой шапочке с козырьком, но с черным иероглифом. И без какого бы то ни было оружия.

В одной руке он держал документы Арона и Васи, а в другой — двести шестьдесят долларов, проданных им советским банком.

Глядя на своих пленников снизу вверх из кокпита, пожилой китаец спросил на превосходном русском языке:

— Это все, чем вы располагаете?

Вася и Арон замычали, закивали утвердительно…

Китаец нахмурился и дал знак своим молодцам освободить пленников. Один тут же бросился отвязывать их от мачты, а двое поспешно сорвали куски липкой ленты с их ртов.

Раздался дикий двухголосый вопль боли! На том месте, где небритые лица Арона и Васи были заклеены лентой, — пятидневной щетины как не бывало…

Зато вся она осталась на внутренней стороне ленты, которую теперь разглядывали три здоровенных пирата, с трудом удерживаясь от хохота.

Пожилой китаец укоризненно покачал головой и, протянув тоненькую хрупкую ручонку с кровными долларами Арона и Васи:

— Я сейчас повторю вопрос. А вы, прежде, чем спешить с ответом, хорошенько подумайте. Мы обладаем приборами, которые безошибочно реагируют на золото, платину, бриллианты, где бы они ни были спрятаны: забиты ли в виде гвоздей, впаяны ли в монтажные схемы радиостанций, заделаны ли в киль яхты, в ее такелаж… В случае обнаружения этот участок выпиливается электронной пилой, а яхта сжигается напалмовыми огнеметами вместе со всем экипажем. Даю справку: все предыдущие суда сгорали за шесть-восемь минут…

— О, бля, техника!.. — удивленно сказал Арон.

Китаец польщенно улыбнулся:

— Естественно, это зависит от конструкции судна и его водоизмещения. Итак, повторяю свой вопрос. Это все, что у вас есть?

И китаец чуточку раздраженно потряс жиденькой пачкой долларов.

— Да!.. — сказал Вася, морщась и потирая безволосый квадрат на лице.

— У нас больше не меняют… — мрачно подтвердил Арон.

— Это вам выдали на один день? — не понял китаец.

— На всю оставшуюся жизнь, — объяснил ему Вася.

— А как же провиант, топливо, ремонт, наем лоцмана, оплата стоянок, зарядки аккумуляторов, покупка пресной воды?..

— А кого это у нас колышет? — буркнул Арон.

У пиратов вытянулись физиономии. Пожилой китаец возмущенно втянул ноздрями воздух, прикрыл глаза.

Из воды, при помощи толстого линя и острозубой «кошки», через борт яхты перевалился четвертый пират в легком водолазном костюме с аквалангом на спине и безошибочным прибором в руках.

Китаец открыл глаза, вопросительно посмотрел на него. Тот отрицательно покачал головой. Пираты переглянулись…

В эту секунду из каюты, зажимая рот, со стоном выскочил пятый пират и, чуть не сбив с ног пожилого китайца, помчался на бак. Там он перегнулся через носовой релинг и стал неудержимо блевать.

За ним из каюты вышел шестой пират. В руке он держал точно такой же прибор, как и у аквалангиста. И тоже, как аквалангист, отрицательно покачал головой.

— Это я уже понял, Сташек, — негромко произнес старый китаец. — Что с Клаусом?

И он показал на блюющего пирата. Пират Сташек начал было отвечать ему по-китайски, но старик улыбнулся и сказал:

— Можешь говорить по-русски. Тебе не повредит практика. Так что с Клаусом?

— Он решил немножко кушать у них на камбузе. Хотел узнать, чем питаются русские в море… — с легким акцентом сказал Сташек.

— Как неосторожно, — старый китаец поднял глаза к небу и горестно покачал головой.

Пираты смотрели на Арона и Васю с ужасом и жалостью.

— Что он там у нас сожрал? — шепотом спросил Вася у Арона.

— Да там ничего особенного не было! Перловка и частик в томате… Абсолютно свежий. Только сегодня банку открыл… — прошептал Арон.

— Надо было хоть луковку покрошить! Иностранцы же!..

— Кто ж знал!.. У нас двести восемьдесят миллионов жрут и радуются, а его, видишь ли, блевать потянуло, суку!..

Пожилой китаец оглядел пустынный горизонт, помолчал и наконец принял решение.

— Так… — Негромко сказал он. — Будем считать этот захват учебно-тренировочным. А пока, пользуясь тем, что объект захвата не может продолжать самостоятельное движение из-за неисправности двигателя и парусной оснастки, попробуем на нем детальную отработку редчайшей ситуации в нашей профессии — всестороннее оказание помощи объекту или так называемый «Урок гуманизма». На протяжении всего «Урока» говорим только на языке объекта!..

Уже через десять минут один пират виртуозно зашивал парус.

…второй — быстро и ловко менял оборванные шкоты и фалы…

…третий — помогал Арону собирать двигатель…

…четвертый — корпел в каюте над картой. Рассчитывал для «Опричника» подходы к Босфору…

…пятый — добросовестно перемывал гору грязной посуды на камбузе…

…шестой — мотался между своим пиратским катером и яхтой — таскал на «Опричник» какую-то провизию, бутылки с минеральной водой…

В кокпите сидели старый китаец и Василий. Великосветски пили горячий китайский чай из черных китайских чашечек, закусывали крохотным печеньицем с черного лакированного китайского подносика.

Одновременно с чаепитием старый китаец разглядывал вырезку из иностранного спортивного журнала, которая и подвигнула Василия и Арона на покупку «Опричника».

— Цена здесь, как и в любом рекламном издании, излишне эффектна, но… Если вашу яхту переоборудовать и реставрировать… — снисходительно говорил старый китаец.

— Мы двадцать тысяч заплатили за реставрацию! — горячо сказал Василий.

— «Двадцать тысяч» чего? — любезно осведомился китаец.

— Рублей!..

— Реставрация, о которой говорю я, должна стоить не двадцать, а двести тысяч. И не рублей, а долларов. Тогда за вашу яхту вы сможете получить миллионов восемь. Так что потенциально — вы очень богатые люди! Если не будете торопиться с продажей. Но мысль — превосходная! И яхта очень, очень хорошая… Поверьте моему профессиональному опыту — за тридцать пять лет беспорочной службы во всех акваториях мирового океана я потопил таких яхт более полутора сотен и могу по достоинству оценить вашу покупку.

От последней фразы старого китайца Васю слегка качнуло, но он взял себя в руки и сказал, элегантно прихлебывая из чашечки:

— Спасибо на добром слове… Но я никогда не знал, что ваша деятельность распространяется и на Черное море.

— Да, сравнительно недавнее начинание… Я бы сказал, что это уже плоды НАШЕЙ перестройки, — улыбнулся китаец. — Когда у нас на Тайване было решено создать хотя бы одну группу пиратов в бассейне Черного моря, мне предложили возглавить ее в качестве капитана-наставника. Или, как теперь говорят, в роли «играющего тренера». Буду честен: не хотелось покидать родные места. Семья, возраст… Но!.. Новизна так заманчива, а я по натуре человек творческий, ищущий… Я не смог отказаться. И не жалею об этом. Коллектив прекрасный, абсолютно интернациональный, из представителей всех, в прошлом, социалистических стран. Очень закаленные люди. Здесь и венгр, и поляк, и чех, и румын, и восточный немец, и даже болгарин…