Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования)

-- Вота, позиалюста, пириехали.

Машина затормозила у высотного здания и шофер кивнул наружу:

-- Васа виходитя, платитя...

Шофер подумал, что подражает все-таки не акценту японца, а акценту чукчи, и добавил вполне буднично:

-- Ну, добро пожаловать... отсюда. А я обратно -- за новыми клиентами...

-- Госиниса "Аэлостал"...

-- Чего-чего?

Водитель удивленно повернулся к старику на заднем сидении.

-- Госиниса "А-эло-стал"!

Теперь и молодые японцы подняли брови домиком, молчаливо вопрошая своего Учителя. Слово "гостиница" они уже понимали и недоумевали, почему Сайдзи-сан решил в последний момент сменить один отель на другой.

-- Го-си-ни-са "Аэлостал"!

-- А, Бог с вами, -- согласился таксист, -- мне же и выгоднее... клиента не надо ловить.

... Расплатившись с водителем, японцы вошли в вестибюль гостиницы и направились к портье. Сайдзи-сан не счел нужным отчитываться в перемене настроения перед своими сопровождающими.

Замученная летней жарой девушка -- ресэпшн выложила перед японцами ключи:

-- Пожалуйста, пятьсот третий номер.

Отомо Сайдзи снова свел указательные пальцы:

-- Сисисот... тирисать... тиретий.

Девушка щелкнула по клавиатуре компьютера:

-- К сожалению, занят. Пожалуйста, пять-сот тре-тий.

Японец уловил смысл сказанного по мимике портье.

-- Сисисот... тирисать... тиретий.

-- К сожалению, занят. Пожалуйста, пять-сот тре-тий.

-- Впрочем, если повезет, можете поменяться с хозяином шестьсот тридцать третьего. Номера равноценны, -- продублировала девушка по-английски и отметив, что японцы все равно не понимают, перешла на язык жестов. Достала еще одну пару ключей и несколько раз поменяла их местами.

Японцы поклонились:

-- Домо аригато. Сипасибо.

Их старший забрал ключи от пятьсот третьего номера.

-- Нам нужно попасть в шестьсот тридцать третий номер. ОН был там. Надо постараться поменяться номерами, -- объяснил старец Касуми и Сугитани, пока они поднимались на лифте.

В холле на пятом этаже японцы уселись в кожаные кресла, Сайдзи снова достал свой талмуд, готовясь к переговорам с владельцем заветного номера.

... Будьте любезны оказать мне услугу... я приношу извинения за причиняемые мной неудобства... я готов компенсировать ваши затраты... надеюсь на сотрудничество... поменяемся номерами...

... В шестьсот тридцать третьем номере гостиницы "Аэростар" в это время вовсю оттягивался член долгопрудненской группировки Костя Зарайский. 100-ваттные колонки его "бумбокса" изрыгали довольно-таки старую и запиленную "Девочку -- По имени -- Хочу", и только совершенная система звукоизоляции не позволяла соседям присоединиться к Костиной фиесте. На полу валялись две пустые бутылки водки и вскоре к ним должна была присоединиться третья.

Ее-то и допивал Зарайский в тот момент, когда Отомо Сайдзи изучал в холле основы русского этикета. Видеть долгопрудненцу никого не хотелось, а повод напиться в одиночку у Зарайского, по правде говоря, был: у него тяжело болел сын. Сегодня с утра врачи назвали Косте сумму, необходимую для операции ребенка. Таких денег не водилось даже у процветающего Зарайского, и вот теперь он раздумывал, где найти деньги, одновременно глушил тоску водкой и разудалыми песнями...

Тоска была такая, что хотелось кого-нибудь пристрелить...

В дверь осторожно постучали. Зарайский поправил наплечную кобуру с неразлучным "орлом пустыни" и пошел открывать.

На пороге стояли трое японцев. Молодые коротко поклонились долгопрудненцу, покосившись на болтающееся у него подмышкой оружие. Старик в парадной белой рубашке ткнул в Костю пальцем:

-- Сисисот трисать третий.

Потом в себя:

-- Писисот тиретий. Меняться. Я опласю васи не... удоства...

Зарайский, возвышавшийся над пришельцами головы на две, сморщил нос, будто собираясь чихнуть:

-- Ни хре-на себе?! Меняться! Да мне и здесь нормально!

Сайдзи не слушал слов, он улавливал тон, мимику. Старец поклонился и, глядя в глаза бандиту, произнес:

-- Позиалуйса. Минеася. Я осень проси вас.

И поклонился. Касуми и Сугитани поклонились чуть ниже, чем их Учитель. Долгопрудненец слишком был занят своими мыслями, чтобы уловить, как внутренне подобрались японцы, готовясь защитить учителя от здоровенного пьяного громилы с пистолетом. В лице Зарайского вдруг что-то переменилось... японцы приняли ухмылку русского за гримасу агрессии и...

Бандит отошел от двери вглубь номера. Дернул головой. Буркнул:

-- Ладно, черт с вами, поменяемся! Раз нужно вам. Вещи дайте собрать...

Повернулся к японцам спиной. Оглянулся, махнул рукой:

-- Эй, джапы... Заходите...

... Старший разрешил зайти, и трое оказались в Костином номере...

-- Хоть водки выпьем со знакомством.

-- Водки, говорю, е... нем! -- Зарайский запрокинул голову и сделал глотательное движение.

Японцы переглянулись... Сайдзи прикрыл глаза... Все опять поклонились Косте.

-- Наидеюсь на со... сру... тынисетво! -- с трудом выговорил старший.

Зарайский, несмотря на ужасное настроение, подавился смехом:

-- Ну. Конкретно. Сосру. Дничество. Как у вашего Рю с нашим Борей. Садитесь, давайте по стопке, чтобы чисто жизнь к нам добрее стала.

Одной стопкой дело не ограничилось. Молодые хотели было запротестовать, но Учитель приказал взглядом: пейте! Добив бутылку, Костя со вздохом поднялся, засобирал вещи:

-- Ладно. Давайте ключи. Пойду я...

Касуми и Сугитани остались за столом, а Сайдзи проводил Зарайского до дверей. В дверях поклонился долгопрудненцу еще раз:

-- Сипасибо. Домо аригато. Приятно. Изивините нас!

-- Да ладно, братан, пустое, -- Костя протянул руку японцу, -- Ну, бывай.

Отомо пересилил свои традиционные привычки и обменялся с русским рукопожатием. Вернулся в номер. Пока Сайдзи-сан прощался с незнакомцем, Сугитани успел прибрать и проветрить комнату.

-- Учитель, почему вы были так добры с этим человеком? Он явный якудза.

Две пары глаз вопрошающе смотрели на Отомо Сайдзи. Старец провел рукой по лбу:

-- Этот русский -- хороший человек. Просто с ним никто давно не разговаривал по-доброму. Может быть, с самого детства. У вас достаточно мастерства, чтобы почувствовать это. Да, он хороший человек, но жизнь его -сущий ад, потому что у него плохая карма. Все его предки чем-то очень провинились перед русскими богами, и теперь ему предстоит расплачиваться за их грехи.

-- А теперь дайте мне сосредоточиться. Мы должны были прийти сюда, чтобы понять, что здесь происходило.

Отомо Сайдзи сел на пол и сложил пальцы рук в причудливой мудре. Так же поступили и его спутники. Через минуту комната гостиницы перестала существовать для них, время замедлило бег и они растворились в Пустоте.

-- Что ты видишь, Касуми?

-- Тот, кого мы ищем, сэнсей, был здесь... очень давно. Может быть, больше двух лет назад.

-- Что он делал, Касуми?

-- Фантомная работа. Он исполнял свой долг воина, сэнсей. Так, как он понимал его. Это была трудная битва. И потому он почти бессилен сейчас.

-- Что с ним в данный момент, Сугитани?

-- Он... в этом городе, сэнсей. И ему нужна наша помощь... У него почти нет ва -- внутренней энергии.

... Хэй!..

Медитация окончилась и трое поднялись с пола. Отомо Сайдзи склонил голову:

-- Ему не просто нужна помощь. Главе нашего Клана осталось жить не больше пяти дней. Если он погибнет, то это будет его последняя смерть. Десятая.

Японец медленно прикрыл глаза:

-- И, к сожалению, его старые враги сильнее его новых друзей.

ГЛАВА 12

Ядерный фугас... Я успел привыкнуть к манере Ремеслука изъяснятся загадками. Но что он имел ввиду, именуя ядерным фугасом Мадину, взять в толк все равно не мог. Если он подразумевал секс-бомбу, так мне она не нужна. Не люблю я секс-бомбы: что в них хорошего? Взорвалась один раз -- и все.