Сашка Жегулев

и ждет вечной дружбы.

- У вас тут, того-этого, совсем Венеция,- сказал Колесников глухим басом и, поискав лица, с улыбкой остановил круглые глаза на Линочке,- только гондолы-то у меня текут, вон как, того-этого, наследил!

Линочка с упреком взглянула на мать: видишь, какой он! - и ответила:

- Мы с Сашей, когда были маленькие, каждую весну плавали ко двору на плотах.

- Пойдемте ко мне,- сказал Саша, вставая.

Елена Петровна с жалостью к Саше взглянула на недоеденный хлеб и сурово промолвила:

- Ты лучше, Саша, чай бы допил. Я и гостю налью.

- Нет, не хочу. Или дай к нам в комнату два стакана.

После столовой в комнате у Саши можно было ослепнуть от солнца. На столе прозрачно светлела хрустальная чернильница и бросала на стену два радужных зайчика; и удивительно было, что свет так силен, а в комнате тихо, и за окном тихо, и голые ветви висят неподвижно. Колесников заморгал и сказал с какой-то особой, ему понятной значительностью:

- Весна!

Саша спокойно молчал; и молча передвинул в тень чернильницу, и зайчики погасли.

- Ваша мама меня боится, а сестра нет,- сказал Колесников и снова со вздохом повторил,- весна!

- Мы с вами где-нибудь встречались? Я что-то плохо помню.

- Как же, разок встретились. Только там, того-этого, были другие не знакомые вам люди, и вы меня не заприметили. А я заприметил хорошо. Жалко вот, что мамаша ваша меня боится, да чего ж поделаешь! Теперь не такое время, чтобы разбирать.

Саша слегка покраснел:

- Где же это было? Я не помню.

- Там! - ответил Колесников, придвигая стакан чаю.- Вы, того-этого, предложили убить нашего Телепнева, а наши-то взяли и отказались. Я тогда же из комитета и вышел: "Ну вас, говорю, к черту, дураки! Как же так не разобрать, какой человек может, говорю, а какой не может?" Только они это врали, они просто струсили.

Лицо Саши потемнело:

- Мне неприятно об этом вспоминать. Но я очень рад, что вы ко мне пришли, теперь я вас помню. Пейте, пожалуйста, чай.

- Меня зовут Василий Васильевич,- сказал Колесников,- я уж два раза, если вам интересно, из ссылки бегал. Только вот беда, того-этого, не оратор я, и талантов у меня нет никаких.

- У меня тоже нет талантов,- сказал Саша и впервые с улыбкой поднял на Колесникова свои жуткие, но теперь улыбающиеся глаза.

И как с первого раза знакомился своими глазами Колесников, так своими с первого раза и навсегда убеждал Погодин; так и теперь сразу и навсегда убедил он только что пришедшего в чем-то радостном и необыкновенно важном. Заерзав на стуле, Колесников в широкой улыбке открыл черные, но крепкие зубы и пробасил:

- Вот удивили вы меня! А чьи ж это картинки на стене? Неужто не ваши?

- Нет, сестры.

- Сестры? Молодец сестра!

Но сразу же нахмурился и с искренним огорчением произнес:

- Экое горе, того-этого, какие мы с вами бесталанные! Только вы, я думаю, ошибаетесь, нельзя этого допустить, чтобы у вас не было таланта. Может, не обнаружился еще? Это часто бывает с молодыми