Формула любви

ную склянку, дабы видеть, как вы там прыгаете и бьетесь о стенки… Но я не стану тратить на вас магическую энергию! Вы сего недостойны! Я поступлю с вами проще: сдам в участок. Вас станут судить за кражу серебряных ложек и неоплаченные счета в трактире! А потом публично выпорют, как бродяг, и отправят в Сибирь убирать снег!

– Весь? – ужаснулся Маргадон.

– Весь! – ответил Калиостро. – Он повернулся к слугам спиной, давая понять, что разговор окончен.

Маргадон и Жакоб переглянулись и растворились в темноте.

Калиостро сел рядом с Лоренцей в бричку, тронул вожжи. Лошадка медленно пошла по дороге, освещенной белым светом луны. Лоренца глянула на магистра, ее взгляд потеплел, она склонила ему голову на плечо…

– Ты опять колдуешь любовь, Джузеппе? – тихо спросила Лоренца.

Калиостро молча кивнул.

– Ну и как?

– Поначалу все шло по плану. Мы виделись, она согласилась поехать со мной. А теперь…

– Что теперь? Неужели соперник?

– Соперник? – Калиостро засмеялся. – Желторотый птенец! Слюнявый мечтатель…

– Ого! Ты уже ревнуешь? Бедный Джузеппе, – засмеялась Лоренца.

Калиостро резко остановил бричку.

– Не смей меня жалеть! В этот раз все получится! Я уверен! Не может быть, чтоб человек, открывший философский камень, постигший тайну перехода энергий, не смог бы понять столь нехитрую механику. Сие несправедливо! Тогда нарушаются все законы материи!

– Не кричи, я рядом, – улыбнулась Лоренца.

– Я не для тебя кричу! – вновь крикнул Калиостро и поднял лицо к звездному небо. – И Тот, Кому я кричу сейчас, слышит меня! Несправедливо! Зачем было открывать тайны сложного, если неразрешимы загадки простого?!

– Бедный Джузеппе! – Лоренца погладила его по волосам. – Ты устал… Ты слишком долго живешь.

– Помоги мне, Лоренца! – страстно заговорил Калиостро. – Я на пороге величайшего открытия. Все лучшие умы мира вычерчивали формулу любви, и никому она не давалась. И только мне, кажется, суждено ее постичь… – Он достал бумагу, испещренную какими-то знаками и цифрами. – Смотри! Здесь все учтено… Знакомство… Тайное влечение… Ревность… Отчаяние… Все это подлежит моделированию. И если в конце вспыхнет огонь чувств, то значит, не Бог его зажег, а человек. И стало быть, мы равны…

– Вот ты с кем соревнуешься, – покачала головой Лоренца.

– Да! – торжественно произнес Калиостро. – Другие соперники мне неинтересны…

Лоренца взяла бумагу, с любопытством оглядела ее:

– А где же тут я?

– Ты X! Ты воздействуешь на соперника своими чарами, и тогда он отпадет… из числителя в знаменатель…

– Хорошо! Сделаю все что захочешь, – засмеялась Лоренца. – Воздействую, убью, лишь бы ты не страдал, Джузеппе. Однако хватит сверять расчеты… смотри, как здесь красиво! Луна, поле… Словно у нас в Сицилии, помнишь?…

– Да, – кивнул Калиостро. – Только не хватает моря…

– Верно, – согласилась Лоренца. – Море бы не помешало…

Они тихо заговорили по-итальянски, уже не ссорясь и не крича друг на друга, а покойно и мирно, как говорят родные люди на