Степан Буков

Рыжий парень, с прекрасным телом атлета и прозрачными лукавыми глазами, спросил подчеркнуто уважительно, желая, очевидно, позабавиться:

- Так какие у вас будут критические замечания, уважаемый товарищ?

- Замечания есть, - сухо сказал Буков.

- Разрешите записать?

- Можно, - согласился Буков. - Первое: ты моргун! Нервная система у тебя не отлажена. При подаче жмуришься. В итоге бесприцельный посыл. Сила есть, но мандраж ее губит.

- А вы что, тренер? - смутился парень. Буков усмехнулся:

- Внимательно живу. Наловчился все угадывать. - Снисходя, добавил: Игроком я, конечно, был. У немцев даже иногда выигрывали.

- В международных участвовали?

- В дружеских. Служил в войсках в Германии. С немецкой командой сражались. Нормально играют. Распасовка продуманная, четкая, и техника соответственная. Дадут крученый - берешь, аж ладони жжет. Хоть и свои немцы, братья по социализму, а если проиграешь, ротный так и мечтает, к чему придраться, чтобы внеочередной наряд влепить. Спорт есть спорт. А престиж есть престиж. Потерял - получай наряд. Во всем своя справедливость.

- На работу сюда прибыли?

- Тепло тут у вас, не простудишься, - уклончиво сказал Буков.

- Не угодили климатом?

- Что жара, что холод - это только крайности природы. А я ко всяким неудобствам еще на фронте приучен.

- Значит, почет солдату?

- Моя солдатская служба рабочей была. При танковом корпусе в рембате гайки крутил.

- По-настоящему воевать не пришлось?

- Говорю, ремонтник. Получалось, конечно, в отклонение, а так - как в цеху.

- Выходит, повезло?

- Не без этого.

- А теперь кем будете?

- В дипломе написано: машинист экскаватора.

- Все ясно, - сказал парень. - На нас кидаться пришли. А что мы сделаем, если подъемные средства отсутствуют?

- Зачем кидаться? - добродушно сказал Буков. - Что я, пес или непонимающий? Посижу спокойно на тарифной, пока вы мне инструмент не соберете. К зажиточной жизни привык, но ничего, потерпим.

- Добытчик!

- А как же. Это в армии на всем готовом. На гражданке такого нет. Без самодеятельности не проживешь.

- Обедали?

- В столовую еще не ходил.

- И не надо, - горячо сказал парень. - Шашлык будет. Мы барана вчера купили. Угощаем!

Проведя полдня с монтажниками, Буков расположил их к себе дружелюбной манерой, вежливой внимательностью, с которой одобрительно выслушивал каждого, проявляя интерес к тому, что казалось на первый взгляд столь малозначительным и обыденным.

- Приятно, что вы с полным средним и все при специальности, - говорил Буков. - И в палатке живете аккуратно. Книг у вас тут много. Книга - лучшее удостоверение культурности человека. Кино я тоже, как вы, уважаю. Но книги чем лучше? Захотел по настроению - вот она при тебе, лучший приятель, если книга хорошая.

Расхваливая шашлык, Буков заметил:

- Пищу людям надо с талантом готовить, с азартом. Еда - она не только потребность организма, но и удовольствие, радость. Кто на еду только как на питание смотрит - люди унылые, малокровные. От них и дети не получатся.

Заметив, что его соображение о детях вызвало смех, Буков сказал строго:

- А что тут такого? В центральных газетах про гены пишут, у кого сколько их есть в наличности, тем числом они и передаются в наследство поколению. Обращают на это внимание общественности. Особенности своих предков потомство не теряет. Для семейных приятно.

- А холостякам?

- Главное в жизни, ребята, не за удовольствием рыскать, а за счастьем. Сколько я людей знаю, которые себя промотали, потом очухались, спохватились. Пожилые, сироты. Инвалиды души.

- Строго осуждаете.

- По закону жизни.

- А просто так - что, нельзя?

- Из лужи тоже напиться можно.

- И всегда вы таким положительным были?

- Это только в электротехнике - либо плюс, либо минус. А в человеке все перемешано. По ходу жизни мусор на ухабах сваливается. Если глубокомысленно вдуматься, не только государство должно себя планировать, но и человек тоже.

- Значит, у вас личный план жизни имеется, на научной основе разработанный?

- А ты зубной комплект не показывай. Смешного тут нет. Человек должен себя наперед продумывать. И все зависит от того, какой диаметр кругозора. Есть граждане, которые сами у себя в ногах спотыкаются, а жалуются планета наша для них недостаточно благоустроена.

- Выходит, вы сильно идейный товарищ!

- В норме, - усмехнулся Буков.

- Это как же понять?

- А так и понимай - уверенный в людях, и все...

* * *

Вечером, поужинав обильно бараниной, сидя с монтажниками в палатке, Буков говорил:

- Вот вы, ребята, молодое поколение в том возрасте, что мы, когда на войну уходили. Все вы целехонькие, неповрежденные, ладные, веселые, озорные. А вот нет у вас такого озорства, чтобы не только начальство ругать, как вы его сейчас правильно ругаете за недостачу монтажного оборудования, а самим выкинуть такое, чтобы начальство удивить самостоятельностью, инициативой.

- Толкаешь, Степан Захарович, чтобы тебе поскорее начать кубики брать!

- В комплексе и это будет, если скоро машину соберете.

- А ты нас не уговаривай. Мы и так сверхсознательные!

- Бессознательные сейчас только жулики и тунеядцы. А вы обыкновенные ребята, но только воображения у вас нет.

- Как нет? Вон Генка воображает, что он тенор!

- Я, ребята, сам веселый, - мрачно сказал Буков. - Но есть веселье от пуза, а есть от сердца. Это когда другому от тебя весело становится. Вот, например, так было. Подъехал я на своем персональном мотоцикле к поврежденному на поле боя танку. Кинулся в люк. Осматриваюсь. Командир танка лежит на казенной части орудия, весь мокрый от крови. Механик-водитель тоже покалеченный. Сплошной санбат. Но мое дело ремонтное. Ковыряюсь, устраняю повреждение. А время - уже ночь. Подошли немцы на тягаче, нацепили на нас трос и поволокли к себе. Орудие в башне заклинено, боеприпас к пулеметам израсходован, гранаты я еще раньше покидал, когда немцы на нас трос цепляли. Для инициативы какие возможности? Из личного оружия пострелять или в рукопашной - то же самое от фашистов получить. Прошу полуживых танкистов повременить с окончательным решением до последней крайности. Перспектива одна - ремонт сделать, вернуть машине силу.