Трагедии первого этажа

Зунков В Афинах! В колыбели культуры, в начале всех начал, таскаю у себя на груди, поклоняюсь, как первой женщине мира, а она так пошло, так бестактно...

Венера (перебивает). Между прочим, в обществе давно сложился превратный стереотип бухгалтера как человека, лишённого страстей, в то время как он или чаще всего она такой же народ, как и все остальные.

Зунков Серьёзно?

Венера Чрезвычайно эмоциональные, ранимые, пылкие, нежные. В наше время по-настоящему духовных, чистых, благородных душой и страстных женщин, да-да, не смейся, можно встретить только в бухгалтерии. Просто рядом с пачками денег любая женщина несколько проигрывает, но заметь, кстати, как в дни получек все мужики становятся похожими на козлов в огороде. Похотливо облизываясь, с трясущимися бородами, потирают свои копытца, делая вид, что блудливо косятся в вырез твоего платья, в то время как вместе с тобой лихорадочно пересчитывают свои жалкие копейки, чтобы ты их, не дай бог, не обжулила.

Зунков Тебе просто очень не повезло на настоящих мужчин.

Венера Надеюсь, что теперь мне будет не на что жаловаться.

Зунков (неуверенно). Это точно. Теперь - да.

Венера Поцелуй меня.

Зунков Я не могу любить на ходу. Всему своё время и место. Сначала мы примем душ. Хочешь кофе?

Венера (с едва заметной иронией). Какой ты милый.

Зунков Или чай? Лучше чай. Но слабый. А то не заснёшь.

Венера Это именно то, о чём я мечтала. Чай! Как ты угадал! Но крепкий! Одну заварку. Я не желаю сегодня спать. Достаточно мы намучились на пароходе, папусик. Как воры в коммунальной квартире, как студенты в общежитии, ффу-у!

Зунков (наливает в ванной чайник, ставит на электрическую плитку на тумбочке). Ты что - чефиристка? Ты так посадишь сердце. От излишней заварки чернеют зубы. Это что-то ненормальное, я не позволю тебе пить эту гадость.

Венера Ничего, я тебя ещё воспитаю. Мужиков надо воспитывать, а то они много о себе понимают. Кстати, у тебя довольно чистенько. Совершенно нет пыли. (Исследует мастерскую). Нет, нет, определённо делали уборку... Влажную... И не далее, как сегодня вечером.

Зунков Не может быть! Не забивай себе голову каким-то бредом!

Венера (из ванной). Так и есть! (Выходит из ванной.) Тряпка мокрая... Ты кому-то оставлял ключ?

Зунков Никому. (Решительно.) Нет-нет, кажется, припоминаю. Да. Точно... Это Валя.

Венера Какая?

Зунков Не какая, а такой. Валентин. Мой друг. Сын какого-то крупного мэна из Госплана. Не вылезает из-за границ: Норвегия, Франция, Израиль, Польша, США... Попросил у меня ключ. На месяц. Почему не дать? Он не ладит с родителями, вот я и... дал. Я тебя как-нибудь познакомлю. Он мне как брат. Даже дороже. Второе "я". Двадцать два года. Мальчишка! Пацан совсем, но хватка железная, математический ум, чистоплюй ещё тот. Почище меня!

Венера Пока нет чая, я в душе. Дай полотенце.

Зунков Уже висит, дожидается.

Венера Что, тоже Валя?

Зунков Он самый... Почему ты так странно смотришь на меня? Нет, ты определённо мне не веришь, Венера. Как будто я давал основания, просто обидно... Я ведь не какой-то там... я серьёзный человек... Мои картины покупают на Западе... правда, не дорого... А начинать жизнь с подозрений это ненормально, как ты не понимаешь?.. Ты делаешь мне больно.

Венера Я верю тебе. Поцелуй меня.

Зунков (чмокает её в лоб.) Если хочешь, я тебя вымою?

Венера Сначала спроси себя, хочется ли тебе этого на самом деле?

Зунков Как ты можешь так говорить?

Венера (целует его в щёку). Прости меня, я дура и очень соскучилась. Я бегу. Надеюсь, Валя, умница, постелил простыни?

Зунков Не сомневаюсь. Он такой предусмотрительный.

Венера Ну-ну! Чао! (Скрывается в ванной комнате.)

Зунков Господи, как я устал от этих подозрений!

Раздаётся телефонный звонок.

(Поднимает трубку.) Да... Да... Не пойму кто... Эдгар, Эдгар... По... Нет? Ну, конечно, муж Настеньки, Настасюленьки, Настасьюшки, друга моего единственного... Нюсеньки... лапочки... Как я мог забыть?!.. То есть ни тебя, ни её я не забывал всё это время... Четыре месяца со дня свадьбы... Неужели четыре?.. Вот уже четыре, да-да... Не могу представить!.. Замужняя женщина!.. Конечно, заходите... Как сейчас? Уже двенадцать... Вот так, двенадцать!.. (Умиль-но.) Ах вы, пьянчужки!.. Четыре месяца!.. Четыре месяца!.. Такая дата, конечно... Не говори чепухи, ничем ты мне не обязан, на моём месте так бы поступил каждый уважающий себя мужчина. Ведь она же была абсолютной девочкой. А мне уже сорок два, между нами... Представь себе!.. Ты не должен меня благодарить... Это выдумки, она просто вбила себе в голову, что влюблена в меня, но на самом деле она любила образ, как бы... некий образ... И когда явился ты, талантливый, сильный, красивый, всё встало на место... да, да, да... Четыре месяца!.. Нет, лучше завтра, а ещё лучше - давайте в воскресенье, наберём мяса... где-нибудь и за город! На шашлыки!.. Я не могу сейчас. У меня в ванной девушка... Ты пьян, Эдгар... Вот так, пьян... Ну, ну, ну, дай мне её ушко... (Понизил голос.) Здравствуй, мой котик... Тсс, не плачь... Ты просто чуть-чуть перепила... Четыре месяца! Подумать только!.. (Себе.) Чепуха какая!.. (В трубку.) Но я не один, золотко... Ко мне приехал папа... Из Ленинграда... Это эгоизм... Что?.. Предпочтение личных интересов общественным... Как это не будете, очень даже будете!.. У него чуткий сон... А я только из Греции... Ей-богу, ничего, одни камни... Я запрещаю!.. Ты начнёшь хныкать, потом на тебя нападёт... этот, как его... трясун! Что за слово?!. Ну, конечно!.. А Эдгар объясняться... Папа тоже ревнивый, проснётся, будет кричать, он бухгалтер!.. Ты не права, все бухгалтеры необыкновенно эмоциональны, мы просто не замечаем, да-да-да, обрати внимание, как во время получки мужики вокруг них того... как глазами в них, ну, этого... как это их травмирует!.. Что ты понимаешь?! У меня у самого голова, ничего не понимаю... Никакого коняка! Категорически!.. Я не открою вам дверь... Неужели я не видел тебя четыре месяца?.. Да, да, да, я хочу тебя видеть... Одну... Но послезавтра... Нет, нет, нет, ласточка моя, крошка моя, крошечка, не бросай, дай дого... (Бросает трубку.) Сорок бы месяцев тебя не видеть...

Стук в окно. Зунков бросается к выключателю и гасит свет. В темноте подбирается к окну. За окном Валентина.