Демиург

Она не помнила, как дошла до своего дома, и когда Фабио, тысячу раз, измеривший за время ее отсутствия двор, кинулся ей навстречу, она зарыдала, но теперь уже из-за потерянных надежд и ... работы, конечно. Судиться с самим Макфинли: да это просто смешно тем более, если живешь на его земле и в доме, за который еще не расплатилась. Только теперь она осознала, что произошло, и произнесла сквозь рыдания:

- Будь проклят этот клад!

- Почему, ма? - Фабио был удивлен, огорчен, подавлен: его желание помочь причинило матери боль и страдание.

- Из-за него я потеряла не только работу, но я уверена, что господин Макфинли завтра же попросит нас съехать из этого дома или расплатиться со всеми долгами, а у нас нет денег даже на то, чтобы добраться до города.

Фабио, никак не ожидавший от своего поступка такого результата, все же нашел в себе силы, чтобы успокоить мать:

- Не волнуйся, ма. Все будет хорошо, - в его голосе послышались твердые интонации взрослого мужчины, и Лючия с удивлением и немного недоверчиво посмотрела на сына, ответив:

- Поживем-увидим, - на что Фабио еще более твердо ответил:

- Вот именно!

ГЛАВА 3.

Суд по делу Лючии Синти состоялся через несколько дней. Окружной судья - близкий друг Эрхарда Макфинли, постоянно получавший от него подарки и частенько наведавшийся в его поместье поохотиться, написал решение задолго до начала процесса, и когда пришло время его зачитать, то он напыщенно, но, не вдумываясь в уже знакомый текст, его огласил.

В зале суда, где присутствовало немало посетителей, явившихся взглянуть на старинную шкатулку, а также присутствовала пресса, приглашенная господином Макфинли, рассчитывающего на бесплатную рекламу его бизнеса, повисла тишина, которую затем разорвал иронический смех и такие же аплодисменты. Эрхард Макфинли чуть не взорвался от апоплексического удара, и только тогда Джованни Лакризи задумался над тем, что прочитал. Он еще раз вгляделся в текст, составленный им самим. Не было сомнений: это был он, кроме одного слова, и вместо "отклонить иск госпожи Синти" там значилось "удовлетворить иск госпожи Синти".

Стараясь не смотреть в зал, под улюлюканье и смешки публики, Джованни быстро покинул зал, однако в коридоре ему пришлось выдержать теперь уже улыбку Макфинли, которая сулила мало хорошего:

- Это очень смелое решение, господин Лакризи, - проговорил тот, но оно вам дорого обойдется.

- Но, Эрхард, поверь, я сам ничего не понимаю..., клянусь, взмолился пока еще судья, - это мистика какая-то, я готовил совсем другое решение. Ведь и Хенинкс его видел. Подтверди, Самуэль.

- Эк, тебя угораздило, Джованни, - иронично отозвался тот, - и зачем ты поменял решение? Не понимаю. Это тем более глупо, что противоречит законам страны.

- Вот именно, - ухватился за ниточку судья, - это только подтверждает мистификацию.

- Ну ладно, идем, - позвал Макфинли своего адвоката, - здесь больше делать нечего.

- Но.., - вслед ему кинулся Джованни и в отчаянье махнул рукой.

Еще через неделю апелляционный суд по делу госпожи Синти был поднят общественностью на смех, поскольку утвердил решение окружного суда.

В своем особняке Эрхард Макфинли ходил разъяренный из угла в угол, выговаривая Хенинксу:

- Я начинаю думать, что ты плохой адвокат, Самуэль! Почему мы проигрываем столь очевидное дело?

- Думаю, - хладнокровно ответил адвокат, - что Джованни был недалек от истины, говоря о мистификации. Ты же сам все видел. Суд был полностью на нашей стороне. Даже адвокат этой крестьянки, - имея в виду Лючию, немного брезгливо сказал он, - только и делал, что отпускал комплименты в наш адрес.

Макфинли помолчал, вспоминая судебное разбирательство, и потом согласился:

- Да, что-то нечисто. Судья, читая решения, чуть не подавился, как будто читал его против своей воли.

- Вот именно! Значит, ты тоже заметил, - с облегчением заметил адвокат, - а вспомни Джованни. Ведь и он выглядел по-дурацки, будто сам не знал, что читает.

- Ладно! Делаем еще одну попытку в Верховном Суде Италии. Других вариантов нет.

- Естественно! Но я прошу тебя, Эрхард, - голос Хенинкса стал просящим, - возьми на этот процесс другого адвоката. Для чистоты эксперимента, так сказать.

Макфинли на секунду задумался, а потом ответил:

- Пожалуй. Не стоит тебе и дальше рисковать своей репутацией... в моих глазах. Так и порешим. Теперь меня интересует, что происходит с этой... служанкой, - перевел он разговор на другую тему.

- Тоже не все ясно. Она откуда-то взяла деньги на арендную плату за землю - ее долги за прошлый год, хотя мы повысили плату специально для нее в пять раз.

- Так повысьте в десять за аренду в текущем году, и пусть платит вперед.

- Хм! В том-то и дело. Повысили, попросили заплатить вперед...

- Ну? - нетерпеливо воскликнул Макфинли.

- Плата составляла двенадцать тысяч долларов, - многозначительно заявил Хенинкс, - но она заплатила и их.

- Как? - хозяин особняка покраснел от апоплексического напряжения, - служанка платит такие деньги, не моргнув глазом?

- Вот именно!

Несколько секунд Макфинли собирался с мыслями, потом медленно произнес:

- А может, она отдала нам не все камни?

- Исключено! После этих выплат мы провели обыск в доме и в саду, но, ... - он развел руками, - ничего не нашли, кроме двухсот долларов. За ней ведется постоянная слежка, и мы проверили всех ювелиров в регионе.

- Ну?

- Ничего.

- Проклятье! - взорвался Макфинли, - ничего не понимаю.

- Я тоже.

Эрхард, как разъяренный бык, тупо посмотрел на Хенинкса и заявил:

- Вот и плохо, что не понимаешь. Это твоя работа, Самуэль, а не моя. Я тебе за это плачу и плачу не мало, а от этих камней, если ты не забыл, я обещал тебе десять процентов.

- Я помню, - Хенинкс был похож на провинившегося школьника.

- И что же?! - не унимался Макфинли, - где камни? С момента появления этой шкатулки все происходящее напоминает фантастический роман. Служанка платит бешеные деньги, суды, черт бы их побрал, откровенно попирают закон. Что это, а? - хозяин особняка остановился напротив адвоката, широко расставив ноги и тяжело дыша, - или кто-то затеял со мной дурацкую игру?

Хенинкс сжался под испепеляющим взглядом собеседника и быстро сказал:

- Только, не я...

- Не ты, не ты, - Эрхард снова раздраженно зашагал. - а, кто же тогда? Может, эта дура, которая убирала в наших домах, у которой даже не хватает мозгов нанять нормального адвоката? Тогда, кто? И что это за игра? Я хочу знать ее правила, Самуэль! - вколотил последний гвоздь в адвоката Макфинли, - иди, я устал от твоего незнания.

- До свидания, Эрхард, - поднялся тот.

- До завтра, господин Хенинкс! - дал ему понять хозяин, что ждет его завтра с положительными результатами.

Из особняка клиента Самуэль отправился к домику Синти, хотя знал, что хозяйки сейчас там нет. Однако, ему нужен был ее сын, с которым Хенинкс хотел пообщаться наедине.

Открыв калитку, он позвал:

- Фабио! - и громче, - Фабио!

На пороге сарая появился малыш, глядя на не званного гостя задумчивыми глазами. По роду своей работы Хенинкс сталкивался с разными людьми, что развило в нем способности психолога. Поэтому взгляд мальчика сразу заинтересовал его.

- Ты один? - задал он формальный вопрос.

- Да, - мотнул головой малыш.

- Я могу поговорить с тобой? - мягким голосом продолжал адвокат, но наткнулся на неожиданность:

- О чем?

- Хм! - едва нашелся мужчина, - ну, о том, как ты живешь, например.

- Я живу хорошо, - без эмоций отреагировал Фабио.

- Неужели? - не унимался собеседник, пытаясь разогреть холод малыша, - а я знаю от Ллойда, что ты очень хочешь компьютер.

Ответ мальчишки еще более озадачил гостя: тот пожал плечами и слегка презрительно сказал:

- Подумаешь - компьютер!

- Ты не хочешь компьютер? - изумился Хенинкс.