Слепые

- Ну, целуйте, целуйте руки мои... Мыслей не надо. Правда? Ведь мы влюблены? Влюблены?

Лунин молча стал на колени перед нею. Злые сладострастные огоньки загорелись в ее глазах.

- Вы во мне куртизанку увидели, - сказала она тихо, - может быть, вы правы... Я бы и натурщицей могла быть. Тело мое прекрасно...

Она села на диван.

Казалось, что холодный желтый туман вошел в мастерскую художника. Странный мертвый свет струился по стенам, тканям, картинам. Он оплетал душу паутиною, как огромный паук. И казалось, что никогда не развеется слепой туман, что город задохнется в этом трауре...

Неожиданно Любовь Николаевна вскрикнула:

- Страшно мне! Сейчас случилось что-то... Ах, не хочу я думать, не хочу...

Она протягивала руки к Лунин, но смотрела куда-то в сторону, как будто видела иного, кого Лунин не видел. Потом она сказала печально:

- Разве так надо было? Ах, все равно... Пусть...

Она раскинулась на диване, как была, неодетая, и тотчас заснула.

Лунин сидел у окна и думал о том, что вот сейчас произошло то, что могло бы быть важным и значительным и что прошло, испепелилось, исчезло, как исчезает этот желтый неживой туман.

Лунин не верил, что он обнимал и целовал графиню. Не верил, что он, Лунин, как убийца, холодно и бесстыдно обладал телом этой несчастной утомленной женщины, которая возбуждала в нем теперь только жалость.

Уже развеялся туман; оживал город; шумела улица; под солнцем огнем черным светился гранит...

Графиня спала: распустились ее рыжие волосы; не слышно было, как дышит она. Казалось, что она лежит в глубоком обмороке.

Лунин очнулся, когда услышал звонок, когда кто-то прошел по коридору торопливо.

Дверь распахнулась, и в мастерскую вошла Анна.

Увидев спящую графиню, она слабо вскрикнула и закрыла лицо руками.

Потом они сидели рядом на диване - одна в черном траурном платье и шляпе; другая почти нагая...

Графиня целовала руки Анны, бессвязно умоляя ее о чем-то.

- Это ужасно, это страшно - то, что случилось, но в сущности не было ничего. Это так, так... Это кошмар, сон... О, я недостойная! Недостойная! Прости... Прости...

Анна, бледная, с глазами, полными ужаса, гладила нежно рыжие волосы графини и говорила тихо:

- Я... Я виновата во всем.., Так должно было случиться... Мы все такие холодные, такие утомленные... Боже! Но что же делать? Что делать?

XVII

В ту ночь, когда графиня была в мастерской Лунина, умер от удара князь Ховрин.

В начале апреля Бешметьевы уехали в свое подмосковное имение. Анна была приглашена на гастроли в Киев. Лунин жил в Петербурге и почти не выходил из мастерской: писал большую картину - "Марию Египетскую в пустыне"16.

В страстную субботу, вечером, когда уже электричество горело на улицах, вышел Лунин из дому и вдруг почувствовал, что апрель опять зовет его куда-то... Но куда?

Все прошлое казалось ему ненастоящим, случайным, и хотелось верить, что вот откроются иные миры, но сердце было как в плену.

Лунин бродил по улицам в полусне, не замечая времени. Когда он очнулся, перед ним расстилалась огромная черная Нева, и от огней на мостах в глубине водной сияли золотые колонны торжественно и безмолвно.

И две черные фигуры таких же, должно быть, скитальцев, как Лунин, стояли на берегу недвижно.

"Не мертвый ли я? - думал Лунин. - Почему сердце так слепо? Не все ли в гробах мы?"

Потом опять, как ведомый кем-то, пошел Лунин прочь от черной Невы, и неожиданно открылась перед ним площадь и церковь. Вокруг церкви стояла толпа со свечами, и у притвора теснился клир и червонились хоругви.

"Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех..."

Лунин слушал песню, как древний зов таинственный.

- Но я - мертвый, мертвый, - шептал Лунин, склонив голову.

А клир пел: "Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ..."17

* Шурин (фр.).

** Похоронный марш (фр.).

1911

Комментарии

В повести воспроизведены реальные события "снежной" зимы 1907 г., закружившей в своем вихре А.А. Блока, Н.Н. Волохову, Л.Д. Блок и Г.И. Чулкова. Страстное увлечение Блока Волоховой вызвало к жизни знаменитый цикл "Снежная маска".

Г. Чулков, перенеся в повесть реальную ситуацию, в первую очередь попытался избежать "легкости", сделав более рельефными отношения между людьми, составлявшими знаменитый "четырехугольник". Эту намеренную "прочерченность" сразу же отметила критика. Так, М.В. Морозов писал, что в великолепной в техническом отношении, в смысле языка и архитектоники, вещи "нет той непосредственности, вдохновения, которые бы заслонили авторское умное лицо... Всегда вы чувствуете его присутствие, как будто он нашептывает - здесь следует понимать так, а здесь - этак, а тут я нарочно туману напустил, чтобы вызвать у позитивного читателя мистическую неразбериху ощущений" (Всеобщий ежемесячник. 1911. No 1).

Неизвестно, как воспринял повесть Блок (выведенный в ней под именем графа Бешметьева). Однако в дневниковой записи от 27 октября 1912 г., вспоминая связь жены с Чулковым, он расценил ее увлечение как "ответ на мои никогда не прекращавшиеся преступления" (Блок А.А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. С. 170).

1. Гапон Георгий Аполлонович (1870-1906) - священник, с осени 1905 г. агент охранки. При поддержке ряда высших чинов Министерства внутренних дел организовал в 1904 г. легальную рабочую организацию "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга", которая распалась после 9 января 1905 г. Инициатор петиции рабочих Николаю II и шествия к Зимнему дворцу. С января по октябрь 1905 г. - в эмиграции. Пытался сблизиться с эсерами, но вскрылись его связи с охранкой. Разоблачен как провокатор. Повешен по приговору партийного суда в марте 1906 г.

2. Каляев Иван Платонович (1877-1905) - революционер, 4 февраля 1905 г. убил московского генерал-губернатора вел. кн. Сергея Александровича. Повешен.

3. "Противящийся власти, противится Божию установлению" - Послание к Римлянам Святого Апостола Павла. XIII. 2.

4. Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис): "Ты не холоден, не горяч: если бы ты был холоден, или горяч!" и далее: "как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст моих" (3: 15, 16).