Проза, рецензии, стихотворения

Одновременно с Салтыковым роман Ахшарумова рецензировал Н. Шелгунов, не увидевший в нем никаких достоинств («Превращение мошек и букашек в героев». — «Дело», 1871, № 2).

Ошибки молодости. Оригинальная комедия в 5-ти действиях Петра Штеллера. СПб. 1871 г

Основное место в рецензии занимают соображения, вызванные, как пишет сам Салтыков, не столько комедией Штеллера, сколько названием ее. Рецензия является еще одним выступлением Салтыкова в защиту «мальчишек» — «ошибающейся» молодости — от «пятящейся назад» старости (ср. январскую хронику «Нашей общественной жизни» за 1863 г. — т. 6 наст. изд.). В следующей, апрельской книжке «Отечественных записок» Салтыков вновь обратится к этой теме в рецензии на роман Омулевского «Светлов» в связи с анализом творчества Достоевского.

Комедия Штеллера [131] лишь поверхностно и косвенно затрагивала острые общественные проблемы. Мелодраматический сюжет ее — падение бедного семейства разночинцев, собиравшихся жить «личным трудом», и спасение их на краю гибели добродетельной княгиней. Штеллеру «посчастливилось написать пьесу, которая пришлась вполне по вкусу александринской публике. В комедии его <…> были всевозможные элементы для произведения поразительного эффекта и потрясения слабых нервов у жалостливых зрителей и особенно зрительниц». [132]

Светлов, его взгляды, характер и деятельность («Шаг за шагом»). Роман в

трех частях Омулевского, СПб. 1871

По содержанию и значению настоящая рецензия примыкает к статьям «Напрасные опасения», «Уличная философия» и другим программным выступлениям критика. Современное состояние русской литературы Салтыков рассматривает в двух главных аспектах: 1) идейные тенденции в творчестве крупнейших писателей, 2) лучшие достижения передовой демократической беллетристики, к которым он относит роман И. В. Федорова-Омулевского «Шаг за шагом». Как и в «Уличной философии», Салтыков видит существенный недостаток творчества «известнейших представителей современной русской беллетристики» в том, что они как бы протестуют «против господства реализма», иными словами — не желают анализировать истинные причины происходящих общественных сдвигов и стремятся предписывать жизни чуждые ей законы («дидактизм задним числом», «дидактизм, полемизирующий в пользу интересов отживающих и в ущерб интересам нарождающимся»). Верный своему пониманию глубокой внутренней связи между мировоззрением и художественным творчеством, Салтыков показывает, как консервативная тенденция вредит художественности: «В результате получается шарж, пятно — и что всего прискорбнее — пятно, искажающее нередко картину, довольно замечательную». Говоря о писателях, чей талант терпит заметный ущерб от «всевозможных недоумений», Салтыков имеет в виду прежде всего Гончарова («об этом было уже достаточно говорено» — в статье «Уличная философия»). Характеристика Достоевского из рецензии Салтыкова давно уже стала классической. В самом деле, оценка эта имеет обобщающий, во многом итоговый характер. В середине 60-х годов Салтыков на страницах «Современника» резко полемизировал с журналами «почвенников» «Время» и «Эпоха» и больше всего — с Ф. М. Достоевским, идейным вдохновителем и редактором этих изданий (см. т. 5, наст. изд., стр. 303–304, 334–337, 460–469; т. 6, стр. 471–528). Однако и тогда Салтыков отмечал особое место, занимаемое Достоевским — великим художником — в лагере почвенников. Новая оценка Салтыкова определялась теми высокими достижениями в творчестве Достоевского, какими явились романы «Преступление и наказание» (1866) и «Идиот» (1868).

По словам Л. Ф. Пантелеева, «лучшим произведением Достоевского Михаил Евграфович считал «Идиота». [133]

Глубина замысла, ширина задач нравственного мира, сочетание интересов современности с умением вступить «в область предведений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества», — все эти качества Достоевского представлялись Салтыкову не только объективно значительными, во многом они были близки ему самому. С каким энтузиазмом опровергал он, например, во вступлении к циклу «Благонамеренные речи» тех «лгунов-дельцов», которые противопоставляют «вопрос о всеобщей воинской повинности» или «вопрос об устройстве земских больниц» «вопросам общим». Еще важнее, «интимнее» для Салтыкова была проблема создания гармонической личности, которая легла в основу романа «Идиот». Мысль о подлинно прекрасном человеке в сознании Салтыкова, как и Достоевского, связывалась с мечтой о «золотом веке», вдохновившей их обоих еще в обществе петрашевцев. «Золотой век не назади, а впереди нас», — сказал один из лучших людей нашего времени, и, конечно, в этой фразе нет ничего ни смешного, ни преувеличенного, потому что человек так уж устроен, что ему непременно хочется золотого века…» — писал Салтыков в пятой главе «Итогов». О «золотом веке» постоянно говорит и Достоевский. И хотя содержание этого идеала, тем более пути к его осуществлению представлялись обоим писателям совершенно различно, их сближала великая мечта, пронесенная сквозь все «бури и непогоды» страшной российской действительности. Заканчивая очерки «За рубежом», Салтыков вспоминает о своих неудавшихся попытках создать образ гармонического человека: «Несомненно, такие личности бывают, для которых история служит только свидетельством неуклонного нарастания добра в мире; но ведь это личности исключительные, насквозь проникнутые светом… Этот изумительный тип глубоко верующего человека нередко смущал мое воображение, и я не раз пытался воспроизвести его. Но задача оказывалась непосильною». Салтыков с горячим сочувствием отнесся к попытке Достоевского выполнить эту «непосильную задачу». Но, вероятно, потому, что содержание «веры» воображаемого героя Салтыкова принципиально отличалось от религиозной веры Мышкина, он и после того, как «Идиот» был написан, считал создание образа прекрасного человека делом будущего: «Но спрашиваю по совести: где тот художник, которому были бы под силу такие глубины?» («За рубежом»). Тенденциозное отношение к прогрессивному движению современности, «дешевое глумление над так называемым нигилизмом» — вот, по мнению Салтыкова, главный порок Достоевского — мыслителя и художника. В рецензии лаконично сформулирована суть противоречий Достоевского, в результате которых: «с одной стороны, у него являются лица, полные жизни и правды, с другой — какие-то загадочные и словно во сне мечущиеся марионетки, сделанные руками, дрожащими от гнева…». В уже цитированных воспоминаниях Л. Ф. Пантелеева приводятся слова Салтыкова об «Идиоте»: «Это — гениально задуманная вещь; в ней есть места поразительные, но еще больше плохо высказанного и бог знает как скомканного».

Рецензия Салтыкова поддерживала писателей, которые, изображая революционную молодежь, шли от серьезного знания этой среды, стремились, в меру своих способностей, пропагандировать ее высокие идеалы. Характерно, что единственная обширная выписка из романа Омулевского «Шаг за шагом», которую дает Салтыков в своей рецензии, посвящена теме современного положительного героя. Роман был впервые напечатан в 1870 г. в журнале «Дело». Полемизируя с беллетристами «Дела» (см., в частности, в наст. томе рецензии на сочинения А. Михайлова), Салтыков отдавал предпочтение роману Омулевского, который «с полной добросовестностью» относится «к насущным вопросам современности». Салтыков особое внимание обращает на главного героя романа Александра Светлова, созданного под влиянием Чернышевского. В нем соединились такие черты, как твердость характера, благородство, непреклонная воля к борьбе за светлое будущее. Впервые в русской литературе в романе «Шаг за шагом» правдиво изображалось рабочее движение (бунт на Ельцинской фабрике). Отдельное издание романа в 1871 г. было запрещено. Два следующих издания — 1874 г. и 1896 г. по распоряжению цензуры были уничтожены.