Том 26. Письма 1899

2702. Ал. П. ЧЕХОВУ

30 марта 1899 г.

Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: «Солнце России», 1912, № 122(23), стр. 2–3 (на стр. 2 — воспроизведено факсимильно).

Год устанавливается по письму Ал. П. Чехова от 24 марта 1899 г., на которое Чехов отвечает (Письма Ал. Чехова, стр. 390–391).

…4–5 уеду на север в Москву… — Чехов уехал в Москву 10 апреля. Ал. П. Чехов спрашивал его о планах на ближайшее время, так как собирался на «водопроводный съезд» в Одессу и предлагал на обратном пути заехать в Ялту, чтобы оттуда выехать вместе.

Кланяйся своему мореходному сыну… — Николаю, который собирался поступать в мореходное училище.

2703. Г. М. ЧЕХОВУ

31 марта 1899 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Записки ГБЛ, вып. VIII, стр. 22.

Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Ялта. 31 марта. 1899; Таганрог. 3 апр. 1899.

2704. А. С. СУВОРИНУ

2 апреля 1899 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 376–378.

Год устанавливается по времени переговоров с А. Ф. Марксом.

Недели две-три назад Константин Семенович писал мне… — Вероятно, речь идет о письме К. С. Тычинкина от 10 февраля 1899 г. (ГБЛ), так как следующее его письмо относится уже к апрелю. Тычинкин писал: «Счета Ваши сведены: за Вами остается к началу марта 5248 р. 83 к. Теперь эта сумма, разумеется, уменьшилась и будет уменьшаться, пока идет продажа книг. Кому вручить счета магазина? Может быть, лучше всего послать их Вам? Из них Вы могли бы увидеть, что у брошюровщиков лежит уже напечатанного материала приблизительно тысяч на 12 номинальной стоимости. Маркс предложил купить этот запас в распоряжение магазина „Нового времени“, если ему уплатят 7½ тысяч рублей. Алексей Сергеевич не согласен входить ни в какие сделки, считая, что всё напечатанное до заключения договора и относящееся к прежним изданиям, Марксу не принадлежит. Это было дело его, Ал. Серг., выпускать издания по 1-ой тысяче, он же может распорядиться и иначе. Таким образом, он намерен оставшийся несброшюрованным, но напечатанный гораздо раньше договора Вашего с Марксом запас брошюровать и всё издать под номерами последних изданий, т. е. последней тысячи, находящейся уже в магазине. Например, — в магазине осталось только 100 экз. 6-го, сброшюрованного издания „Мужиков“, но у переплетчика находится еще две тысячи экземпляров. При прежнем порядке эти две тысячи пошли бы одна за другою, как 7 и 8 издание, а теперь они выйдут тем же, т. е. шестым, изданием. Ал. Серг. того мнения (я с ним совершенно согласен), что договор этим ни нравственно, ни формально не нарушается. Скорее отвечайте, как Вы смотрите на это дело. Ведь это справедливо, чтобы за напечатанное уже получили деньги Вы, а не новый издатель. Ал. Серг. об этом и хлопочет. Тогда, понятно, ни о каком долге и речи быть не может. Делайте, как знаете; я об интересах магазина не хлопочу, потому что типографские счета всё равно будут оплачены, разница только в том, кто — Вы или Маркс — возьмете остальные деньги. Вас в письме Марксу я, впрочем, и не выдвигал, говоря только об Алексее Сергеевиче и о том, что это он считает требования Маркса незаконными. Без Вас я этого дела не кончу, а потому еще раз прошу — не задерживайте ответа и, лучше всего, телеграфируйте». Письма Чехова к Тычинкину остаются неизвестными. Была также телеграмма от Тычинкина от 18 февраля: «Сергеенко пропал не с кем выяснить счеты есть требования, но не можем выпускать боясь нарушить контракт пишите» (ГБЛ). Затем, может быть под влиянием комментируемого письма к Суворину, Тычинкин послал Чехову недатированное письмо, помеченное Чеховым «99, IV»:

«Дорогой Антон Павлович! Всё не хотел писать Вам, оттого, что ничего не порешили до сих пор с Марксом. Кончится дело, впрочем, на этой неделе. В общем пока оно заключается вот в чем: напечатанные, но не сброшюрованные еще Ваши сочинения, как и Вы согласились, признаются собственностью Маркса; он предлагает нам купить их за 7½ тысяч, Ал. Серг. согласен дать только пять, на чем-нибудь среднем остановимся. Все Ваши счета у меня, но продажа, если она состоится, и мартовский и апрельский отчет должны изменить дело, — значит, нечего и посылать Вам эти документы: Вам пришлось бы принять их, как говорят чиновники, только „к сведению“. Все Ваши долги, разумеется, будут покрыты, и Вам достанется еще некоторый куш. Продажу Ф. И. Колесов хочет устроить в пользу магазина и Ал. Серг., но Ал. Серг. сказал мне, что он ни за что не желает спекулировать на Ваши книги: велит вычесть типографский счет, деньги Марксу и 30% магазину, а чистую прибыль всю отдает Вам. Только что он спрашивал, не в Москве ли Вы теперь? Я ответил, что вряд ли, потому что зашли бы в этом случае в магазин, а этого не было. Может быть, мое рассуждение и не особенно вышло крепко, но тогда Вы напишите поскорее и известите, где Вы и что с Вами? Розанов (Вы с ним ведь познакомились заочно?) сказал мне, что здоровье Ваше прекрасно, и этим очень меня порадовал. <…> всё еще не пришло время, когда Ал. Серг. может спокойно думать обо всем; он до сих пор возится с ответом в суде чести <…> Отчасти как последствие пережитой бури, отчасти по новым причинам атмосфера тут очень тяжелая, чувствуешь какой-то кошмар. В общественной жизни та же история; все сбиты с пути, не знают чего ждать, на что рассчитывать. Рознь царит страшная, и чем-нибудь это да должно разрешиться. Как будто всё очень спокойно, но или я очень мало чуток и грубо ошибаюсь, или в самом деле это какая-то зловещая тишина. Впрочем, что об этом писать? Тут или ничего не скажешь, или надо очень много говорить».

…я ответил К<онстантину> С<еменовичу>… — См. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 1114 ^*.

Это я послал Вам по просьбе автора. — А. С. Яковлев писал Чехову 9 марта 1899 г.: «Одновременно с этим письмом посылаю Вам под заказною бандеролью мой рассказ „Ревность“. Рассказ этот пролежал у Тычинкина более трех месяцев, и дело кончилось тем, что я его взял обратно. Константин Семенович говорил мне, что ему поместить мой рассказ трудно, так как во-1) в редакции масса материала, а во-2) аллах ведает, кто в „Новом времени“ хозяин: отец или сын.

Не откажите в свободную минуту пробежать мою „Ревность“, сказать Ваше о ней мнение и, если рассказ заслужит Ваше одобрение, будьте добры переслать его Суворину, чем очень меня обяжете» (ГБЛ). 9 мая Яковлев писал: «Буду с нетерпением ожидать Вашего приезда в Питер и надеяться, что при Вашем любезном содействии мне удастся вступить в полк суворинских сотрудников» (там же). По-видимому, рассказ не был напечатан.

Тут носятся упорные слухи, что Ванновский отказался… — Комиссия, возглавляемая генералом П. С. Ванновским, была назначена, чтобы «произвести всестороннее расследование причин и обстоятельств беспорядков, начавшихся 8 сего февраля в императорском Санкт-Петербургском университете» («Правительственный вестник», 1899, № 41, 12 февраля). Однако до обнародования результатов «всестороннего расследования» в «Правительственном вестнике» 2 апреля, а на следующий день и во всех газетах было помещено правительственное сообщение, в котором беспорядки объяснялись политическими причинами. «Старик Ванновский очутился на старости лет в совершенных дураках», — записал в своем дневнике В. Г. Короленко (запись от 9-12 апреля 1899 г. — В. Г. Короленко. Полное посмертное собрание сочинений. Дневник. Т. IV. <Полтава>, 1928, стр. 158).

В Харькове публика устраивает на вокзале проезжающим студентам овации… — Возможно, что сведения о харьковских событиях Чехов получил от своей знакомой К. В. Морозовой. Живя в Ялте, Морозова поддерживала постоянную переписку с Харьковом, где жила ее семья. Из записок К. В. Морозовой к Чехову (ГБЛ) видно, что весной 1899 г. он навещал ее в Ялте.