Ваал

Бургмейер (удивленный и пораженный). Как? Варвара Николаевна ваша?.. Ко мне?.. В дом?..

Куницын. Она самая-с! И я сначала, признаться, подумал, что не в гости ли она приехала к вашей этой мамзельке... Гостятся они иногда между собой... Подхожу к кучеру и спрашиваю: какую это даму ты привез к господину Бургмейеру? - "Это, говорит, его экономка". Сомненья тут рассеялись, завеса с глаз пала. Опешил, я вам скажу, сильно. Главное, не знаю, как тут быть: с одной стороны, бабенка молоденькая, хорошенькая, любил тоже ее - как ее выдать?.. Жалко!.. А с другой стороны, знаю, что по характеру своему она непременно какого-нибудь другого плута подберет, они обокрадут вас, и она потом головой может поплатиться за это. Думал-думал я и пошел к этому другу моему Мировичу. Он малый этакий благороднейший, умный... Рассказываю ему и спрашиваю, как я должен поступить? Он-то, знаете, растерялся сначала, "По-моему, говорит, тебе следует идти к господину Бургмейеру, прежде всего связать его обещанием, что он судом эту госпожу не станет преследовать, а потом открыть ему все. Нельзя же, наверное зная, попускать, чтобы человека обокрали и, кроме того, этой не Варваре Николаевне, как она тебе сказывалась, а Евгении Николаевне не мешает дать хороший урок, так как она, по всему видно, негодяйка великая". Что я и исполнил.

Бургмейер (сильно смущенный). Очень вам благодарен; но я в первый раз имею честь вас видеть, а потому чем же вы можете подтвердить справедливость того, что передали мне?

Куницын. Ей-богу, уж не знаю чем. Всего лучше поищите у ней в бумагах паспортов этих на французскую подданную Эмилию Журдан и бельгийца Клямеля.

Бургмейер (нахмурив брови). Вы думаете, что они у ней целы?

Куницын. Думаю-с и полагаю даже, что если она еще не нашла кого-нибудь другого на место меня, так приискивает. Вы, как найдете у ней эти паспорта, так сейчас мне их возвратите: я им рванцы задам немедля, а то, черт, попадешься еще с ними, да и эту Евгению Николаевну, что ли, судом уж не преследуйте, - это для меня важнее всего!

Бургмейер. Вы поставили это условием открытия вашей тайны, и я его выполню.

Куницын. Пожалуйста... До приятного свидания.

Бургмейер (подавая ему руку). До свидания. Если сказанное вами подтвердится, то я сочту себя обязанным поблагодарить вас некоторою суммой денег.

Куницын (сначала очень обрадованным голосом). Хорошо-с, недурно это!.. (Подумав немного.) Только, знаете, не будет ли это похоже на то, что как будто бы я продал вам эту госпожу вашу?

Бургмейер. Где же вы ее продали? Вы, как сами это хорошо назвали, по чувству справедливости поступили так.

Куницын (очень довольный таким объяснением). Конечно-с... конечно!.. Говоря откровенно, я, идучи к вам, смутно подумывал, что не следует ли господину Бургмейеру заплатить мне тысчонку - другую, потому что, как там ни придумывай, а я спасаю ему шестьсот тысяч. Всякий человек, я вам скажу, внутри себя такая мерзость и скверность! Buona sera, signor!* (Раскланивается и уходит.)

______________

* Добрый вечер, сударь! (итал.).

ЯВЛЕНИЕ V

Бургмейер. Предчувствие мое, что эта госпожа совсем потерянная женщина, сбылось. (Дергает за сонетку.)

Является лакей.

(Ему.) Евгении Николаевны, по обыкновению, дома нет?

Лакей. Никак нет-с. Они уехать изволили.

Бургмейер. Позови ко мне Симху!

Лакей. Он тоже ушел, - его нет!

Бургмейер. Ну, все равно, ты!.. Возьми плотника, поди с ним в комнату Евгении Николаевны и разломай там все ящики в столах и комодах и принеси их сюда.

Лакей стоит в недоумении.

Что ж ты стоишь?.. Слов моих не понимаешь? Поди, сломай без всяких ключей все ящики с бумагами Евгении Николаевны и принеси их мне!

Лакей уходит, сильно удивленный.

Если я не найду этих паспортов, Евгения непременно запираться будет!.. Не дальше еще, как третьего дня, жаловалась на мою холодность и уверяла меня в своей любви, а сама в это время яд, быть может, готовила, чтоб умертвить им меня и захватить мои деньги!.. Ништо мне, старому развратнику, ништо!.. Увлекся легкостью победы и красотою наружности, забыв, что под красивыми цветами часто змеи таятся! (Подходя к дверям и с нетерпением крича.) Что же вы там? Точно бог знает что им сделать надо!

Голос лакея: "Сейчас - несем-с!"

Бургмейер. Где же это сейчас, хорош у них сейчас!

Лакей и плотник вносят каждый по два ящика.

Бургмейер (начиная торопливо рыться в одном ящике). Тут нет!.. (Ищет в другом ящике.) И тут тоже!.. (Плотнику.) Дай мне твои ящики... Что вахлаком-то стоишь?

Плотник подает.

(Разом ища в обоих ящиках и вдруг, побледнев даже, восклицает.) Они, кажется!.. Так и есть!.. (Вынимая из ящика две бумаги и потрясая ими в воздухе.) Вон они, мои сокровища!.. (Кладет бумаги себе в карман.) Ну, уж она теперь у меня не увернется, шалит!.. (Обращаясь к лакею и плотнику, в недоумении смотревших на него.) Отнесите все это назад и бросьте на пол!..

Лакей. И ящиков в столы не двигать-с?

Бургмейер. Говорят тебе: на пол все раскидать!

Лакей (плотнику). Пойдем!

Уносят ящики.

ЯВЛЕНИЕ VI

Бургмейер. Не увернется она теперь у меня - нет! Приехала, слышу, и прямо, видно, на лакея наткнулась!.. Ну!.. Заорать изволила!..

Из дальних комнат действительно послышались крики

Евгении Николаевны: "Что это такое?.. Как вы смели?.. Вы

- воры, разбойники после того!.."

Какова тигрица?.. Какова гиена из той кротости, которую прежде представляла из себя! Ко мне, вероятно, сейчас явится объясняться и гневаться!.. Милости прошу, пожалуйте!

ЯВЛЕНИЕ VII

Входит Евгения Николаевна, вся раскрасневшаяся и с

какими-то взбившимися на висках волосами. С тех пор, как

мы ее не видали, она пополнела и подурнела.

Евгения Николаевна (прерывающимся от гнева голосом). Александр Григорьич, у меня разломаны все ящики в комнате, и, говорят, что вы их приказали разломать.

Бургмейер (по наружности спокойным тоном). Да!.. Я их приказал разломать.

Евгения Николаевна. Но для какой цели - интересно было бы знать? Любовной переписки моей с кем-нибудь вы искали?

Бургмейер. Вероятно, нашел бы и любовную переписку, но я не ее искал, а другое; и то, что мне нужно, я нашел!

Евгения Николаевна. Что такое вы нашли?