Такая музыка

Засмеявшись, Сашка вспугнул воробья и проводил его взглядом. Ничего, брат, мы поживем.

Что бы ему ни твердили, что бы ни втолковывали, он твердо знал одно: хотя бы вот за эту неспешность, за спокойную прогулку, когда можно идти, не торопясь, и останавиться, коли душа захочет, посидеть, а завтра утром снова встать, не торопясь, и пойти куда угодно, куда хочется. И не суетиться, не считать минуты, а жить - хотя бы ради этого разве не стоит зубами держаться за нынешнюю работу? И никого не слушать. Что они могут понять в его, пусть даже воробьиной жизни?

И снова вспомнилась ему давняя весна, где-то за городом, за Волгой. Весна, цветущее дерево над водой и старая женщина на лавочке греется. Захотелось поехать, найти. Конечно, дерево уже отцвело, и, может быть, умерла старая женщина. Но остался покой, тишина, водная гладь, словно рай земной.

Сесть на той лавочке и замереть под солнцем. И все. И больше ничего не надо.

Лиза подошла неслышно. И села рядом. Сашка ожидал укоров. Но Лиза молчала, и он не выдержал.

- Чего там?

- Все в порядке, передавал тебе привет.

- Как он?

- Лучше. Скоро выйдет.

- Меня ругал?

- Нет.

- Так я и поверил.

- Правда. Он сказал,- улыбнулась Лиза,- что, может быть, ты и прав.

- Чего, чего? - не поверил Сашка.

- Сказал, что, может быть, ты - прав. Сказал: выйду, получу по больничному деньги, соберу всех знакомых. Он даже список составил: дядя Саша Попов, Александрины, тетя Шура Макарьева с Леной - это с вашей площадки. Потом Степана Кончукова, дядю Лешу, Валеру с Таней, Ваську Макеева...

Сашка не понимал.

- Куда соберет? - перебил он жену.- Сабантуй, что ли, на выздоровление?

- Соберет и приведет в твой ресторан, тебя слушать, как ты поешь.

Сашка вскочил.

- Что? В какой ресторан?

- В твой.

- Это ты придумала?! Ты, ты! Отец бы не додумался! Он и не знает, что я пою.

- Сядь,- сказала Лиза.- Это отец решил. Может, он и прав.

Она замолчала. Рядом, по тротуару, спешил народ. Катили трамваи, автобусы. Шум и гул городской, уличный.