Сломанная Головоломка

- А я и не плачу, - удивленно ответила Катя.

- Ну Мурманск-то все хоть знают?! - спросил парень.

- Нет, - честно ответил старичок.

- Не слышала, - всхлипнув ответила женщина. - Я в Минск еду. Минск?..

Парень отрицательно покачал головой, нервно снял очки - Нет, как же так!.. Вспомните, Мурманск!..

Катя осторожно высвободилась из-под руки женщины, встала и выглянула в коридор.

- Ты, случайно, едешь не в... - спросила стоявшая рядом девушка в свитере. - Извини, я, кажется, уже спрашивала. В соседнем купе кто-то отчетливо произнес два раза:

- За-лах-верд!

Потом еще раз, и добавил: - Это же совсем рядом с Кокчемонсидовском. Бузувовская область. Четыре миллиона жителей... К нам еще цирк оттуда приезжал! - и после небольшой паузы, тихо: - Идиоты...

Катя смотрела в окно. Мимо проплывали многоэтажные дома, поезд прогрохотал в туннеле, пронесся по мосту над широким шоссе, по которому в три ряда двигались автомобили; чуть сбавив ход, проехал мимо здания вокзала.

"Добро пожаловать в ГЫК!" - успела прочесть Катя. Потом та же надпись, написанная иероглифами.

Кинотеатр "Авангард", универсам, освещенная прожекторами церквушка...

"А откуда я, собственно говоря, взяла, что этот... Киев... есть? Его, на самом деле, и нет вовсе".

Еще немного поразмышляв, Катя потянулась, все-таки, к стоп-крану. Скользкий, холодный, блестящий, он не поддался.

"Что я, самая умная здесь? - подумала тогда Катя и оставила стоп-кран в покое. - Ну нет и не было никогда никакого Киева. И что тут такого?.. Много чего на самом деле никогда не было".

И еще, посмотрев в окно, подумала: "Чем дальше, тем интереснее" - Гык, похоже, уже остался позади; повсюду виднелись странные небольшие домики с островерхими крышами.

ВРЕМЯ ПЕРЕЛЕТНЫХ ПТИЦ

Шел по лесу один одинокий-одинокий заяц. Шел себе и шел. Сначала по ровному месту, среди кустов, потом на гору стал взбираться, по тропинке. И вдруг на горе ежа повстречал.

Поздоровались, сели на бревнышко передохнуть - подъем-то крутой! поговорили немножко, о погоде, о видах на урожай в лесу, вообще о том, о сем, помолчали минутку, сказали хором "Эх!..", поднялись и дальше пошли каждый своей дорогой.

Только спустился заяц с горы, видит - навстречу идет еж с ежонком, приветливо улыбаются оба. Поздоровались на ходу, мол, "Как дела? Нормально! А у тебя? - Спрашиваешь!.. - Ну, отлично! Пойду я. Пока! Пока!", и дальше пошли. Еж с ежонком - своей дорогой, заяц - своей, прямо по тропинке.

Вышел заяц к реке (на самом деле большой ручей, но по заячьим меркам чем не река?). Справа, минутах в двух ходьбы, через реку было перекинуто бревно - туда он и зашагал.

Шел-шел, и у самого моста встретил ежа. Спрашивает у него: "Ну как? Хороший мост?" - "А то как же! Отличный мостик! Игрушка, а не мостик!".

Пожелали друг другу счастливого пути и разошлись.

Перешел заяц по мосту, повернул налево, чтобы на свою тропинку вернуться и почти уже дошел до нее, как вдруг - опять еж навстречу! Пожилой, с поседевшими иголками. Поздоровались, еж спрашивает: - Как там, есть мост? Не скользкий?

- Да что вы! - заяц ему отвечает. - Только что перешел. Отличный мост! Игрушка, а не мост! - помахали друг другу и дальше зашагали, каждый своей дорогой.

Вышел заяц опять на свою тропинку, пошел по ней и снова - в гору. Вокруг - красота! Стволы толстенные, подлесок низкий, светло, высоковысоко в кронах ветер шумит, птицы в небе курлычат, а внизу у земли тепло и тихо. Шел заяц, шел, а на самой вершине горы повстречал целую семью знакомых ежей. Они как раз устроили привал, чтобы подкрепиться.

Появлению зайца ежи ужасно обрадовались, перекусить предложили. Заяц от угощения вежливо отказался, просто присел рядом передохнуть, поболтать. Успокоил, заодно, всех относительно мостика, цел, мол. В ответ ему предложили попробовать вниз с гор, как ежи, скатываться - очень облегчает спуск! Заяц поблагодарил, мол, не раз уж пробовал. Но из вежливости, попрощавшись, попробовал-таки еще раз! Нельзя сказать, чтобы очень удачно: докатился-то почти до низу, но какого-то ежа по дороге с ног сбил, и голова немножко закружилась.

Встал заяц, отряхнулся от сухих листьев и дальше пошел.

Шел, шел, глядит - опять река, уже другая, побольше. Повернул заяц к мостику, глядит: на бревне сидит еж и болтает ногами в воде. Заяц сел рядом. Немного посидели, попереглядывались. От нечего делать подмигнули друг другу, потом вместе поднялись и дальше пошли. Каждый своей дорогой.

На следующую гору заяц почти уже поднялся - навстречу опять еж катится! Еле увернулся. А взобрался на самый верх, видит - еще один, с другой стороны горы карабкается!

"Да что это ежей сегодня столько?!" - удивился заяц.

А еж, запыхавшись, влез на гору, увидел зайца и ну хохотать!

- Что-то мне сегодня одни зайцы по пути попадаются! - кричит. - Ты уже седьмой или восьмой!

Отдышался, насмеялся вволю и добавляет, пожимая зайцу на прощанье лапу:

- Удивительно заячьи тут у вас места!..

Попрощались и дальше пошли. Каждый своей дорогой.

И столько заяц ежей еще за день встретил - представить трудно! Впрочем, что удивляться? Осень.

КАТЕГОРИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ ВЕРЫ КИРИЛЛОВНЫ

Вера Кирилловна придумала молитву.

Она даже называть ее так не хотела, настолько необычной эта молитва была.

Во-первых, Вера Кирилловна не была верующей.

Во-вторых, она очень удивилась и развеселилась, придумав эту как бы молитву. "До чего докатилась! - думала она. - Придумать этакое!" А молитва, над которой смеются - разве это молитва?

Было еще в-третьих, в-четвертых и в-пятых.

Но от того, что сама Вера Кирилловна так странно относилась к этой своей... как бы молитве (подумав, она так и не решила, как "это" назвать), "это" ничуть не переставало быть тем, чем было на самом деле - самой обычной молитвой.

Вера Кирилловна считала ее просто сообщением о том, что что-то разладилось - сообщением, и не больше того. И ни в коем случае не просьбой о помощи: Вера Кирилловна была слишком гордой, чтобы о чем-то просить. Она просто ставила в известность о своих переживаниях.

Кого? Тут сразу начинались трудности.

Бородатый дедушка Иегова? Пучеглазый хиппи Христос? Его мама? Трезвенник Магомет со своим собственным невидимым дедушкой Аллахом? Или тот, еврейский, из разукрашенного сундучка? Толстячок Будда со своими полезными советами (а то и просто хамскими шуточками в ответ)? Все они казались Вере Кирилловне ничуть не лучше сексуального террориста Зевса или дубового Перуна. Дао? Брахман? Дух святой? Объективная реальность, данная нам в ощущениях?..