Том 27. Письма 1900-1901

…только вначале нравится, потом же надоедает, как забава. — Большинство авторов рецензий и фельетонов на спектакль Художественного театра «Снегурочка», отмечая успех пьесы у публики, считали ее неудавшейся постановкой театра. Так, анонимный автор рецензии, напечатанной в газете «Русские ведомости» (1900, № 268, 26 сентября), писал, сравнивая постановку «Снегурочки» в Новом и Художественном театрах: «Эффектные сцены, красивая обстановка, суетливость и некоторые насилия над текстом Островского не могли заменить того общего настроения жизнерадостности, которое мы надеялись вынести из представления „Снегурочки“ и которое до известной степени мы получили от исполнения этой пьесы молодыми артистами Новой казенной сцены. В исполнении некоторых ролей также замечалось отсутствие простоты и склонность к внешним эффектам. Очень интересно, например, загримирован Бобыль, но в исполнении нельзя не отметить вычурности, вредившей общему комическому впечатлению от этой фигуры. Более других нам понравилось исполнение ролей Снегурочки и царя Берендея».

…Ваш театр должен ставить только современные пьесы… — Посмотрев спектакли Художественного театра, Чехов сразу определил новое, только ему присущее «лицо театра». Позднее В. Э. Мейерхольд в статье «К истории и технике театра» подчеркивал, что это свое лицо Художественный театр приобрел благодаря знакомству с драматургией Чехова. Он писал: «Московский Художественный театр имеет два лица: одно — Театр натуралистический, другое — Театр настроения. Натурализм Художественного театра — натурализм, заимствованный им у мейнингенцев. Основной принцип — точность воспроизведения натуры». Характеризуя далее вторую особенность Художественного театра — театра настроения, Мейерхольд отмечал: «Секрет чеховского настроения скрыт был в ритме его языка. И вот этот-то ритм услышан был актерами Художественного театра в дни репетиций первой чеховской постановки. И услышан он был через влюбление в автора „Чайки“. Не улови Художественный театр ритма чеховских произведений, не сумей он воссоздать этот ритм на сцене, он никогда не приобрел бы этого второго лица, которое и создало ему репутацию Театра настроения; это было свое лицо, а не маска, заимствованная у мейнингенцев. Тому обстоятельству, что Художественному театру удалось под одной крышей с натуралистическим театром приютить и Театр настроения, я глубоко убежден, помог сам А. П. Чехов и именно тем, что он сам присутствовал на репетициях своих пьес и обаянием своей личности, как и частыми беседами с актерами, влиял на их вкус, на их отношение к задачам искусства. Это новое лицо театра было создано определенной группой актеров, которые получили в театре название „чеховские актеры“. Ключ к исполнению чеховских пьес находился в руках этой группы, почти неизменно исполнявшей все пьесы Чехова. И эта группа лиц должна считаться создателем чеховского ритма на сцене» (В. Э. Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы, ч. 1, стр. 113 и 122).

Как прошли «Одинокие»? Это будет получше «Снегурочки». — Пьеса Гауптмана впервые в сезоне 1900 г. шла на сцене Художественного театра 25 сентября. В газете «Курьер» (1900, № 267, 26 сентября) в отделе «Театр и музыка» сообщалось об этом спектакле: «Возобновление „Одиноких“ Гергарта Гауптмана в Художественно-Общедоступном театре собрало довольно много публики. Пьеса прошла со стройный ансамблем, и все исполнители имели успех». Об отношении Чехова к пьесе «Одинокие» см. примечания к письму 3071 ^*.

Ах, какая тебе роль в «Трех сестрах»! — Роль Маши. В «Трех сестрах» Чехов впервые в своей драматургической практике писал почти все роли для определенных исполнителей. Эту особенность пьесы подчеркивал Вл. И. Немирович-Данченко: «Чехов в этой пьесе сделал то, что обыкновенно чересчур умными театральными критиками порицалось: он писал роли для определенно намеченных исполнителей. Он, как великолепный, если можно так назвать, театральный психолог, хорошо уловил артистические особенности нашей молодой труппы и для пьесы выбрал из своего литературного багажа образы, более или менее близкие к их артистическим качествам. Это тоже очень помогло ансамблю» (Из прошлого, стр. 219).

3158. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

28 сентября 1900 г.

Печатается по автографу (Архив Горького). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 98–99.

М. Горький ответил в начале октября 1900 г. (Горький, т. 28, стр. 132–136).

…книжку некоего Данилова И. А. «В тихой пристани»… — Книга писательницы О. А. Фрибес (литературный псевдоним — И. А. Данилов) «В тихой пристани» вышла отдельным изданием в 1898 г. и была прислана Чехову М. О. Меньшиковым, который писал 22 сентября: «Посылаю Вам на днях обещанную книжку Данилова „В тихой пристани“. При случае черкните, какое впечатление она произвела на Вас. Очень свежий талант» (ГБЛ). Горький не смог достать книгу Данилова (см. его письма к Чехову от начала октября и октября 1900 г.), и Чехов 16 октября послал ему ее.

…прочтите там средний рассказ… — Рассказ «В тихой пристани», обративший на себя внимание Чехова, — дневник молодой монастырской послушницы, — входил в книгу рассказов, изданных под тем же общим названием.

Сегодня получил я от Меньшикова письмо… — В письме от 22 сентября Меньшиков спрашивал Чехова: «Написали ли Вы Горькому о желании „Недели“ иметь от него какую-нибудь вещь?» (ГБЛ).

…приглашает Вас очень работать в «Неделе». — На это предложение М. Горький отвечал в письме к Чехову от начала октября: «В „Неделю“ не пойду, некогда. Меньшикова не люблю за Вяземского и за Жеденова. Он — злой, этот Меньшиков. И он напрасно толстовит, не идет это к нему — и, думается мне, только мешает развернуться его недюжинному, страстному таланту». В письме Горького имелись в виду статьи Меньшикова против высказанного в печати взгляда на кн. В. В. Вяземского как на идейного предшественника Л. Н. Толстого («Дознание» — в «Книжках Недели», 1895, август, и «Серпуховской циник» — в книге Меньшикова «Народные заступники», П., 1900), а также конфликт Меньшикова с Жеденовым, вызванный напечатанной в газете «Неделя», 1896, № 10 (редактором который был в то время Меньшиков) заметкой «Красноярский бунт», направленной против Жеденова как земского начальника.

3159. В. А. ПОССЕ

28 сентября 1900 г.

Печатается по автографу (ИМЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVIII, стр. 400–401.

Ответ на письмо В. А. Поссе от 23 сентября 1900 г. (ГБЛ).

…спасибо за телеграмму… — Речь идет о телеграмме, посланной Чехову группой литераторов, бывших в Художественном театре на генеральной репетиции «Снегурочки» 4 сентября 1900 г. (см. примечания к письму 3138 ^*). В своем письме Поссе напоминал: «Из „Большой Московской“ послали Вам телеграмму».

…за письмо, которое пришло сегодня. — В письме от 23 сентября Поссе, между прочим, писал: «Вы, кстати сказать, заставили вчера одну компанию поужинать у Палкина. Сначала вкусно поужинать захотелось только одному холостому человеку, но когда он, истощив свое собственное красноречие, прочел Вашу „Сирену“, то все поспешно схватились за шапки и через полчаса заказывали всевозможные необыкновенно вкусные предметы».

Рассказ я пришлю непременно… — 1 сентября 1900 г. издатели журнала «Жизнь» В. А. Поссе, Д. Н. Овсянико-Куликовский и Е. А. Соловьев отправили Чехову телеграмму следующего содержания: «Может ли „Жизнь“ рассчитывать Вашу повесть или драму этой осенью. Убедительно просим». Чехов ответил телеграммой (местонахождение ее неизвестно), в которой согласился удовлетворить просьбу издателей «Жизни». 23 сентября 1900 г. Поссе писал по этому поводу: «После Вашей телеграммы вся наша редакция воспрянула духом, и мы теперь с нетерпением ждем конца октября. Чем Вы нас порадуете — „Тремя сестрами“ или каким-нибудь рассказом? Или тем и другим? Было бы здорово, но это — мечты <…> Не забывайте „Жизни“, она Вас искренно любит и клянется, что ни в повести, ни в драме не будет ни одной опечатки». Об этом же в начале октября 1900 г. писал Чехову М. Горький: «Поссе показывал мне Вашу телеграмму, в которой Вы извещаете его, что в октябре пришлете ему что-то. Поссе рад, как ребенок. Я тоже рад» (Горький, т. 28, стр. 136).