Левый берег

– Нет, никогда. Путна – вполне правоверный товарищ. Военный. Грубоватый.

– Теперь еще один вопрос. Психологически – самый важный. Только по совести.

– Я везде отвечаю одинаково.

– Ну, не сердитесь, маркиз Поза.

– Мне кажется, вы смеетесь надо мной…

– Нет, не смеюсь. Скажите мне откровенно, как Путна относился к Ворошилову?

– Путна его ненавидел, – горячо выдохнул Миролюбов.

– Вот мы и нашли решение, Валерий Андреевич. Здесь – не гипноз, не работа господина Орнальдо, не уколы, не медикаменты. Даже не угрозы, не выстойки на «конвейере». Это – холодный расчет обреченного. Последнее сражение Путны. Вы – пешка в такой игре, Валерий Андреевич. Помните, в «Полтаве»… «Утратить жизнь – и с нею честь. Врагов с собой на плаху весть».

– «Друзей с собой на плаху весть», – поправил Миролюбов.

– Нет. «Друзей» – это читалось для вас и для таких, как вы, Валерий Андреевич, милый мой «гаудеамус». Тут расчет больше на врагов, чем на друзей. Побольше прихватить врагов. Друзей возьмут и так.

– Но что же делать мне, мне?

– Хотите добрый совет, Валерий Андреевич?

– Добрый или злой, мне все равно. Я не хочу умирать.

– Нет, только добрый. Показывайте только правду. Если Путна захотел солгать перед смертью – это его дело. Ваше спасение – только правда, одна правда, ничего кроме правды.

– Я всегда говорил только правду.

– И показывал правду? Тут есть много оттенков. Ложь во спасение, например. Или: интересы общества и государства. Классовые интересы отдельного человека и личная мораль. Формальная логика и логика неформальная.

– Только правду!

– Тем лучше. Значит, есть опыт показывать правду. На этом стойте.

– Не много вы мне посоветовали, – разочарованно сказал Миролюбов.

– Случай нелегкий, – сказал Крист. – Будем верить, что «там» отлично знают, что к чему. Понадобится ваша смерть – умрете. Не понадобится – спасетесь.

– Печальные советы.

– Других нет.

Крист встретил Миролюбова на пароходе «Кулу» – пятый рейс навигации 1937 года. Рейс «Владивосток – Магадан».

Личный врач князя Гагарина и Витовта Путны поздоровался с Кристом холодно – ведь Крист был свидетелем душевной слабости, опасного какого-то часа его жизни, и – так чувствовал Миролюбов – ничем не помог Валерию Андреевичу в трудный, смертный момент.

Крист и Миролюбов пожали друг другу руки.

– Рад видеть вас живым, – сказал Крист. – Сколько?

– Пять лет. Вы издеваетесь надо мной. Ведь я не виноват ни в чем. А тут пять лет лагерей. Колыма.

– Положение у вас было очень опасное. Смертельно опасное. Счастье не изменило вам,–сказал Крист.

– Подите вы к черту с таким счастьем.

И Крист подумал: Миролюбов прав. Это слишком русское счастье – радоваться, что невинному дали пять лет. Ведь могли бы дать десять, даже вышака.

На Колыме Крист и Миролюбов не встречались. Колыма велика. Но из рассказов, из расспросов Крист узнал, что счастья доктора Миролюбива хватило на все пять лет его лагерного срока. Миролюбов был освобожден в войну, работал врачом на прииске, состарился и умер в 1965 году.

1965