Привет с того света

- Ну, что ж, давайте, на всякий случай, повторим процедуру знакомства еще раз. Судя по недоуменному взгляду нашего друга, это будет не лишним. Сергей Павлович! Прочь сомнения! Здесь все свои!

По-русски Марта говорила свободно.

- А, говорят, русский - трудный язык! - удивился Филимонов, - Как Вам удалось овладеть языком в таком совершенстве?

- Очень просто. Я родилась в Саратове. Русский - мой родной язык. С немецким дело обстоит гораздо хуже, - рассмеялась она.

- Извините, за мой вчерашний вид.

- Ничего, ничего! Не беспокойтесь! - искренне поспешил вставить Константин Андреевич, - это бывает, это по-русски, а потому нам близко и понятно.

- Ну, и как там, в Германии живется? - обрадовался Сергей Павлович возможности сменить тему.

Муж и жена переглянулись, как бы решая и договариваясь о том, кому из них взять слово для ответа. Своеобразная форма взаимоотношений между близкими людьми, передача мыслей на расстоянии, этакий семафор или азбука морзе. В результате "контакта" Константин Андреевич перевел глаза (как переводят железнодорожную стрелку) на Филимонова и начал неспешно (не рассказывать), а размышлять, постепенно набирая ход и переходя к выводам. (Опять же, как железнодорожный состав, которому дали зеленый свет, и он осторожно тронулся, увеличивая скорость. Кроме того, мелькнула догадка: локомотив - он, Константин Андреевич, а Марта - прицепной вагон, который и отцепить не трудно...).

- Что такое эмиграция? Что лежит в основе эмиграции? Каковы побудительные мотивы человека, решившегося бросить все, что ему было родным и близким и кинуться в неизвестность? Что определяет такое поведение: решительность или отчаяние? А, может быть, решительная отчаянность? Я живу в Германии почти пять лет, но мое положение несколько отличается от положения беженцев или репатриантов. Я там - ВРЕМЕННО! Кроме того, у меня нет проблем с языком и работой. Другими словами, ничто не мешает мне наслаждаться немецкой точностью, аккуратностью, сервисом и уровнем благополучия, который, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем, что мы имеем здесь, в России. Что касается беженцев и репатриантов, - он выразительно глянул на жену, - то у них отношение к происходящему иное. Побудительным мотивом для эмиграции служит неустроенность на Родине. И в этом смысле, эмиграция - -всегда драма! От добра - добра не ищут! Это верно! Большинство переселенцев не в состоянии устроиться на работу. Высокий уровень безработицы, плохое знание языка, низкий уровень квалификации, возрастная "дискриминация". А жизнь на пособие очень скоро теряет ту привлекательность, которая, по наивности, существовала в некоторых головах, - он опять покосился на Марту, - Запад богат, но живет экономно. Впрочем, потому и богат. Безработный не голодает, но ведет себя в магазине очень осмотрительно. Его покупательная способность, в сравнении со среднестатистическим немцем, находится на крайне низком уровне. На том же уровне располагается его общественный статус. Бюрократическая система (бесконечные хождения по чиновникам в качестве просителя) превращает безработного в безропотное, переполненное страхом, существо. Он боится не так поступить, сделать что-то не вовремя, не понять, ошибиться, а в результате оказаться в "черном списке". Увеселительные заведения и развлечения ему не по карману. Свобода "свободного" мира стоит дорого. А если платить нечем, то свободой становится то, что остается за вычетом исполнения законов, правил, инструкций и распорядка проживания в доме. Свобода безработного - это крохотный островок, размером, как раз, со след ребенка.

- Позвольте, одну реплику по существу вопроса? - поднял руку Дмитрий Иванович.

- Конечно, конечно, - резко ударил "по тормозам" Константин Андреевич.

- Я хотел только заметить, что если кто-то думает, что на необитаемом острове - неограниченная свобода, то он жестоко ошибается. Необитаемый остров - тюрьма, ограниченная размерами острова.

- Костя нарисовал довольно мрачную картину. Хотя во многом - правдивую. Но не все так безнадежно. И работу находят, и детей рожают, и развлекаются. Это то же есть, - воспользовалась паузой Марта.

- Но, дорогая, это такой мизерный процент, который не может отражать объективного положения. Или ты не согласна с тем, что представленный мною образ безработного типичен?

- Я не отрицаю того, что есть люди, которые, именно, так воспринимают эмиграцию. Но немало таких, кто относится к своему положению по другому, менее чувствительно и более рационально. Они исходят из принципа сравнения своего прежнего уровня благосостояния и того, которое получили в Германии.

- Но это же некорректное сравнение! Можно быть богачом по отношению к московскому "бомжу", и быть бедняком в сравнении с обычным немецким бюргером. Другое дело, "наш" человек непритязателен и довольствуется малым. Он, действительно, более или менее сносно переносит отсутствие денег. Но сколько сил ему приходиться тратить, чтоб ослабить натиск ностальгии? Для многих явилось откровением, что родной язык, оказывается, гораздо больше определяет национальную принадлежность, чем запись в паспорте.

- Зато наши дети будут полноправными немцами! И будут жить в нормальной стране! - подвела черту Марта, не задерживаясь на "неудобных" вопросах.

- Вот и прекрасно, - поддержал ее Дмитрий Иванович. Он откупорил бутылку водки и водил ею над столом, как миноискателем.

- Костя! Ты на прежних позициях непогрешимого трезвенника?

- Увы! Дмитрий Иванович! По-прежнему.

- А Вы, Марта?

- Я - не против. Только чуть-чуть.

- Надо ли этот вопрос задавать Вам? Впрочем, я его уже задал, обернулся он к Филимонову.

Сергей Павлович "закосел" быстро, как это и происходит, обычно, если пить с утра, на второй день после принятия лишней дозы. Константин Андреевич вызывал неприязнь. Умный, расчетливый, успешный, довольный собой. В этом безукоризненном костюме, при галстуке. Ко всему прочему - трезвенник. Все вот в Германии перебиваются кое-как, от ностальгии мучаются, а он - "на белом коне", победитель! Ничто ему, видите ли, не мешает наслаждаться немецкой точностью, аккуратностью, сервисом. "Натуральный сноб", - заключил Филимонов.