Сексолог Женька (СИ)

Здесь, сидящим на двух переброшенных бревнах, и нашла его Мария. Она была на лошади, вторая шла рядом, поводья привязаны к седлу.

-Вас долго не было. Подумала: заблудились.

-Не заметил, задумался.

-Вам что-то не понравилось? Я не о том написала?

-О том. Вы правильно меня поняли. Садитесь, поговорим.

Мария присела на брёвна, сложила руки на колени, устремила взгляд в пробегающие под ногами барашки волн.

-Мария, как вам не больно будет это услышать, но в том, что Виктор вдруг стал пить, сделался грубым... виноваты вы. Никто его не сглазил, это вы своим отношением... ослепили, оглушили, можно даже сказать, отравили его любовь.

-Я вас не понимаю...

-Я поясню. Так уж устроено природой, что все люди разные. Один с удовольствием пьёт козье молоко, другой на дух его не выносит, один безумно обожает помидоры, другого тошнит от одного их вида. И так во всём, с чем соприкасается человек. Вот живут два человека, любят друг друга, но один любит козье молоко, другой нет. О н и не пьёт его. А тот, что любит, не навязывает. И нет проблемы. Так? А теперь представьте такую ситуацию: один любит спать на жёсткой постели и засыпает исключительно при свете, да ещё под шумную музыку, а для другого всё это хуже пытки. Что делать? Можно, конечно, второму на деть заглушки на уши, нечто чёрное на глаза, подложить мягкий матрац, исключительно для себя, поверх общего, жёсткого. Можно, только ведь масса неудобств. Так? И, в конце концов , у второго рождается протест, а до этого нервозность, раздражительность по пустякам. Вам понятно, о чём я говорю?

-Да. Только к нам какое отношение...

-Это, так сказать, поясняющее введение к вашей теме. Я уже сказал, что такая ситуация во всём. В том числе и, как говорится, в половой, интимной жизни , или как у вас написано, в постели. В науке это действо называется секс. Маленькое отступление: у нас принято, как правило , у большинства, при строительстве семьи-дома уделять сексу минимум внимания, как слуховому оконцу на черд аке. И совершается дикая ошибка! Потому что секс-это фундамент дома, а не чердачное оконце. Если непрочный фундамент, что говорить о прочности и красивости всего дома...

Так вот у вас я понял следующее: Виктор прекрасно понимал, что дом получится крепким и красивым, если будет прочный фундамент. И он любовно подходил к этому делу. Тщательно готовил компоненты, ставил добротную опалубку, делал заливку. Вы же, Мария, считали: основа дома в его ухоженности, в яркости окраса, вычурно сти дверей и окон. Вы посчитали , что повышенное внимание Виктора фундаменту... блажь, несерьёзность, наконец, отклонением от нормы. Отсюда: нежелание его услышать, пойти навстречу, помочь, разделить тяжесть работы. Вместо этого вы требовали принять участие в своих фантазиях, как вы украсите комнаты ещё не возведённого дома. Виктор вас любил, очень любил, поэтому скрепя сердцем, отвлекался, что-то упускал, что-то делал кое-как, чтобы уделить вам внимание. И вот дом возведён. Из-за допущенных огрехов в фундаменте стены начали "гулять" : где вздулись, где дали трещины, да и сам дом покосился. Виктору было больно на это смотреть, он взывал к вам : брось сво и финтифлюшки, пом оги, пока есть ещё возможность укрепить фундамент. Вы услышали его? Нет! Вы самодовольно украшали стены, слепые от счастья, ибо не видели перед носом трещины. И что дом весь качается...

Виктор один пытался исправить положение, и надорвался, устал... Вы и тогда не услышали его, стонущего, и вместо помощи... огрели дубиной по голове.

Женя остановился, чтобы передохнуть. И дать возможность Марии осмыслить уже сказанное. Может возникнуть вопрос, который позднее просто затеряется в массе информации.

Мария долго молчала, не двигаясь. Жене даже невольно подумалось: не усыпил ли её своей "речью"?

-Может, что не ясно? - спросил, когда пауза стала тягостной.

- Да нет, всё ясно... Т олько чужо... словно не про нас. Мне непонятно конкретно в чём моя вина.

-Хорошо, попробую прояснить. Как я понял из вашей исповеди, у вас к сексу прохладное отношение. Вот я, например, люблю стирать, но гладить - боже упаси! Выполняю со скрипом. Так и у вас, Мария. Вы любили, когда Виктор называл вас Машенькой, когда улыбался, нежно целовал , сильно прижимая к груди, но как только вы оказывались в постели, для вас наступала невыносимая работа, как для меня гладить. А ведь при желании можно и эту работу полюбить, только надо настроить себя на иное восприятие. Вот мятая простынь. Фу! Но поводил утюгом - и ровная, дивно пахнущая поверхность. Красота! И эту красоту сделал ты! Виктор всячески пытался втолковать вам это, но вы упёрлись, извините, как глупая овца: мне это не нравится, я никогда этого не полюблю. И зачем я буду утруждать себя, настраивать, лучше не думая , быстро сделаю, как получится, и с глаз долой. А с глаз долой, значит и из сердца вон, говорит народная мудрость.

Вы превратили чудо в постылую каждодневную обязанность, как чистку зубов. Виктор жаждал каждодневного праздника, он творил его, для вас, а вы творили Скуку. Точно смолой заливали его праздник, гасили праздничные свечи... Когда же становилось темно и холодно, обвиняли в этом его, а не себя.

Вы плюнули на себя, перестали любить себя, и тем самым убили в себе Любовь. А потом стали постепенно убивать её и в Викторе.