Тринадцать на Тринадцать (СИ)

- Он убил мою сестру – коротко отвечаю я брату. Продолжать эту тему нет ни малейшего желания, мужчины, окружавшие меня в данный момент, поняли это без слов. Мой брат побыл ещё со мной в моём сне минут пять и растворился, как всегда ободряюще улыбнувшись и щёлкнув по носу. И я осталась наедине с Эриком.

Чувства нахлынули на меня внезапно, я так соскучилась по Его сильным рукам, по нежным прикосновениям и не менее нежным поцелуям! Соскучилась до одури, до беспамятства, до слёз, до смеха, до страха, до безумия! Не помня себя, я кинулась в Его объятия, набросилась на Его жаркие губы, потерялась в Его чувственных руках. Поцелуи были долгими, были настойчивыми, были нежными, были разными. Но это был лишь сон, и в тот момент мне хотелось обнять Его в реальности, поцеловать Его в реальности, отдаться на волю своим желаниям и страстям, но это был всего лишь сон…

Мы просидели с Ним, сцепившись за руки, моей спиной к Его груди несколько замечательных моментов не говоря друг другу ни слова с распухшими от поцелуев губами и с огнём нереализованной страсти в глазах, одним на двоих. А затем наступил рассвет, Он поцеловал меня страстно в последний раз перед моим пробуждением и растаял в ровном и мерном свете лучины, в котором я утонула, лишь открыв глаза.

И снова в бесконечном и безудержном танце понеслись недели моих тренировок. Я старалась, я так старалась не подвести Макса, не подвести Эльзу, не подвести весь человеческий род! Каждую ночь, засыпая, я падала исключительно в руки своего Любимого, Илья заблокировал свой разум от Деметрия, потому мне уже ничто не угрожало.

Во время одной из передышек в тренировочном зале я решила задать другу тот самый вопрос, который возник в моей голове в тот Жуткий День, когда меня изнутри выжигало горе от его потери:

- Макс, скажи мне… А когда ты впервые увидел меня, что ты обо мне подумал?

Брат легко улыбнулся мне и без запинок ответил:

- Я подумал – Боже, какая маленькая неуклюжая милая девочка, намучаются с ней в этом поселении.

Мы улыбнулись друг другу, а с моих губ сорвалось:

- Они и намучились… А некоторые даже не выжили после этих мучений…

- Ана! – начал негодовать мой друг – Они намучились, если так можно выразиться, не из-за тебя, а как раз-таки из-за таких, как я и всех тех, кто входил в Тайный Совет Избранных Старших, на котором тебе посчастливилось побывать, казалось бы, уже целую тысячу лет назад! У нас был Купол Тьмы, из-за нас в тринадцатое поселение вторглись Сильнейшие, не из-за тебя, сестра!

- Я понимаю, прости! Но вот в том, что со мной намучились конкретно вы с Эльзой, меня даже не переубеждай!

Мы смотрели друг другу в глаза серьёзно первые мгновения, а потом в голос рассмеялись, а брат подвёл итог нашему короткому диалогу:

- Вот уж точно, Ана! И я, по всей видимости, мучиться продолжаю до сих пор! Ну, вот за что мне это? За что такой подарок судьбы? – друг картинно закатил глаза, и мы прыснули от смеха с новой силой.

Так я и прожила ещё несколько недель – днём выбивая душу из всех тренировочных груш, снарядов, тягая гантели, нарезая круги по беговой дорожке и по водной глади бассейна; а ночью утопая в нежности рук и губ своего ледяного Короля, чувствуя каждой клеточкой своего тела Его присутствие, такое необходимое мне сейчас, такое важное.

Эрик рассказал мне, что Купол Тьмы они действительно не трогали (в этом я уже не сомневалась давно), Августа они с братьями не видели тоже всё это время и что с ним и где он – не имели ни малейшего понятия. О наделённом способностью убедить тебя в чём угодно (свернуть мозг набекрень, в общем) мой Принц говорил с отголосками обиды и сожаления в голосе. Я Его понимала очень, ведь, несмотря на предательство, Август всё равно оставался их братом и ничто и никогда изменить этого не сможет! Эрик долго сокрушался над тем, что не встретил меня раньше лет на пятьсот, ведь тогда всё было бы иначе, они не просмотрели бы копящийся в Августе негатив и презрение ко всему людскому роду и смогли бы направить всё его нетерпение и неприязнь в другое русло, обратив в понимание и смирение. Действительно, ведь гораздо проще смириться с тем, что люди порой коварны и беспринципны, но всё-таки далеко не все являются таковыми. Но всё было так, как было. Всё произошло так, как произошло. О том Жутком Дне мы не разговаривали с Ним никогда, я не забыла его, нет, но я простила Любимого и бередить рану, которая не затянулась ещё ни у меня, ни у Него, не собиралась. Никогда.

Незаметно для меня пролетела весна. Я не могла любоваться буйством цветения природы вокруг нас, так как забывалась в своих сражениях с членами нашего поселения. Да, мы, наконец, перешли к поединкам. Поначалу бойцы вступали в бой со мной крайне аккуратно, бережно, но мне не это от них нужно было. В этом убеждении я нашла поддержку со стороны Макса, который требовал от своих людей, чтобы во мне перестали видеть маленькую хрупкую девочку и сражались, как с равной. Моё тело стали покрывать бесчисленные синяки и ссадины, но мне впервые от этого не хотелось плакать! Потому что не все бои оказывались мною проиграны, а синяки и ссадины гордыми украшениями начали проявляться не только на мне! С каждой тренировкой движения мои становились более отточенными, координация настолько улучшилась, что я могла спокойно стоять на обрыве склона с поднятой вверх ногой и закрытыми глазами под порывами нетерпеливого ветра и не упасть! И даже не подумать о самой возможности упасть! Что ж, мой милый друг, я уже не такая неуклюжая, какой ты увидел меня в первый день при первой встрече!

Мой разум, тем не менее, «выписывал» мне ежедневных подзатыльников, обрывая мои мысли о том, что я уже довела технику боя до совершенства, напоминая, что Макса я так ни разу победить не смогла. Да какой там победить! Хотя бы разок закончить бой вничью…

Незаметно пролетела и половина лета. За это время учёные разработали и протестировали оружие, пули которого представляли собой маленькие капсулы с парой-тройкой капель моей крови, которую периодически у меня забирали. Самочувствие моё после таких заборов резко не ухудшалось, мне требовалось буквально минут десять, и я снова рвалась в бой. Однажды, стоя перед зеркалом, я обнаружила удивительную вещь – все укусы вампиров пропали с моего тела, как будто их и не было вовсе. Все, кроме того самого, самого первого, укуса Кристиана. Отпечатки его жадных зубов оставили еле заметный шрам на моей коже. Разглядывая его в зеркале и прикасаясь к нему кончиками пальцев, мне вдруг стало безумно интересно, а каковы были бы мои ощущения, если бы меня укусил Эрик?.. Почему-то в тот момент мне это показалось таким проникновенным, эротичным и сокровенным, что аж пришлось бежать в ванную и долго-долго умываться холодной водой. Вот ведь странно, Он никогда не реагировал на аромат моей крови, не желал жадно впиться в меня зубами и выпить всё до последней капли… Он так хорошо себя контролировал или этому есть иное объяснение?

В середине сентября я впервые смогла дать достойный отпор своему брату. Наконец, бой для нас закончился равным счётом синяков и ушибов! Он тогда посмотрел на меня пристально и удалился. Неужели обиделся? Нет! Такого быть не может, причина другая, я была в этом уверена. А вечером он пришёл ко мне в комнату, задумчивый до невозможности и серьёзно глядя прямым взглядом мне в глаза, сказал:

- Я откладывал твой выезд в город, как мог. Управление давно требует твоего присутствия на месте применения оружия, но я сопротивлялся до последнего, ведь мне всё-таки нелегко отправлять тебя на опасное сражение – друг мой молчал несколько минут, а я переваривала услышанное. Преодолев какую-то свою внутреннюю борьбу, он обречённо продолжил:

- Я дал обещание Управлению – как только ты сможешь достойно во время поединка ответить мне, не уступив в силе и ловкости, я позволю тебе покинуть пределы поселения сопротивления. Я видел, как росли твои возможности, Ана, и был уверен, что этот день очень скоро настанет. И вот я здесь и сейчас пришёл к тебе для того, чтобы сообщить одну новость.