Жертва вторжения

– Но ты же мне говорил, что вы все как братья и как кто помрет, в него входите, а потом человек возрождается к жизни и любви.

– Ой ли?

– А ты на Байсуридзе погляди, – сказала Лукерья. – Английская королева ему письма из жалости писала, а сейчас он чего?

– Сейчас он себе дачу строит, – ответил Матвей.

– Я хочу, чтобы мой Ромочка тоже возродился к жизни и любви, пускай он тоже дачу построит.

– А я...

– Не кричи. Я хочу, чтобы один из ваших товарищей, которые хотят помочь нам, своим братьям и сестрам по разуму, внедрился в тело моего покойного мужа, я буду любить его и окультуриваться, сколько необходимо. Ой, как я буду его любить!

– Остался пустяк, – вздохнул Матвей, – чтобы твой муж помер.

– Но ведь это на самом деле пустяк... в свете современной медицины.

До Матвея дошла мысль Лукерьи и испугала его. Видно, недостаточно крепкие нервы оказались у пришельца.

– Ты что, убить его хочешь? – спросил он.

И голос Матвея дрожал.

– Я не убийца и не намерена поднимать руку на законного супруга. С кем же я жить буду тогда? Нет, сделайте так, чтобы я и не заметила. То есть заметила, но только на следующий день.

– А если мы не поможем тебе, коварная женщина, – спросил Матвей. – Ты откажешься от своей затеи?

– Если не поможете, – Лукерья потянулась, запрокинув руки за голову, и ее груди поднялись к солнцу, смутив взор Матвея Тимофеевича, – если откажетесь, то будете иметь дело с нашей доблестной милицией. Потому что я заготовлю заявление, как вы уничтожаете людей и в них вторгаетесь.

– И никто тебе не поверит!

– А вот это мы проверим. Посмотрим.

Лукерья поднялась.

– Мне пора, – произнесла она.

– А может, все же мной обойдемся, – сказал Матвей, но без особой уверенности.

– Я другому отдана, – классически ответила медсестра, – и буду век ему верна, понял?

Матвей подавил злобный блеск своих чужеземных глаз, а из кустов раздался негромкий начальственный голос, который не столько звучал в воздухе, как проникал в мозги:

– Предложение следует обдумать и, возможно, принять. Однако ты, женщина, тоже будешь оказывать нам некоторые услуги.

– По окультуриванию, – хихикнула Лукерья. – Пионер всегда готов!

Она пошла на уколы и в воображении строила абстрактные картины, в которых ее Ромочка с помощью культурных пришельцев сначала немножко помирает, а потом становится молодым и красивым, как Иван-дурак в русской сказке, окунувшийся в соответствующий котел.

Так и день прошел.

6

К дому она подходила неуверенно, даже с робостью.

А вдруг Ромочка уже приболел?

Нет, лучше пускай они его завтра обработают.

И чем ближе она подходила к дому, тем более страдала от вины перед Ромочкой. И в подъезде уже искренне возмечтала, пускай Ромочка как мужчина пользы не представляет, но, главное, он должен остаться жив и здоров. Что она, изуверка, что ли?

Она открыла дверь своим ключом и прислушалась.

Ни звука.

Может, что случилось?

Она кинулась в спальный закуток. Пусто.

Она кинулась на кухню.

На