Любовь на темной улице (сборник рассказов)

-- Ну, ладно,-- небрежно сказал Теренс,-- если кто-то из присутствующих принимает такой пустячок всерьез и намеренно раздувает его...-- Он долго, сознательно затягивая время, зажигал сигарету, потом подскочил к столику Маккула. Он остановился в безопасной зоне, на расстоянии четырех футов от него.-- Между прочим,-- сказал он, обращаясь к склонившейся над рисунком голове Маккула,-- мне очень жаль, если я невзначай нанес вам оскорбление.

-- Что такое? -- вскинул голову Маккул, скосив на него взгляд.-- Что вы сказали?

Теренс подошел к столику поближе.

-- Я сказал, что мне очень жаль,-- и лицо его постоянно менялось из-за его трусости, смущения и недоверия, которое он испытывал ко всем всю свою жизнь.

-- Скажите ему, что вы берете все свои слова назад,-- продолжал беспощадно казнить его Эдди из-за стойки.-- Скажите ему, что вы верите ему, что он на самом деле -- выпускник Принстонского университета.

-- Нечего меня учить и говорить за меня, Эдди,-- огрызнулся Теренс, и вдруг голос у него стал таким, как у старой горничной.-- Я вполне способен сам, без посторонней помощи, изъясниться.

-- Что вы сказали, мистер? -- спросил снова Маккул, поднимая на него свои моргающие глаза.

-- Я ошибался,-- сказал Теренс.-- Теперь я убежден, что вы из Принстонского университета.

-- На самом деле? -- удивленно спросил Маккул.

-- Да, убежден! -- заорал прямо ему в лицо Теренс, наклонившись еще ближе к нему.

-- К черту Принстон! -- сказал Маккул. Он схватил обеими руками Теренса за лацканы пиджака, сильно тряхнул его.-- И к черту тебя, братец,-- он тряхнул его еще раз, посильнее.

Теренс так отчаянно отбивался от крепко держащих его рук Маккула, что чуть было не свалился на пол. Ему помешал прижатый к стене стул Маккула.

Уэбел пошел к ним, но девушка в зеленых чулках его опередила. И это после стольких выпитых "джибсонов",-- удивился он ее живости. Она в одно мгновение оказалась рядом с ним. Мелькнула ее нога, и Уэбел не понял, что она сделала. Вдруг Теренс оказался на полу среди сигаретных окурков и лужиц пролитого пива.

-- Послушай, Теренс,-- мягко сказала девушка,-- истинные джентльмены не трогают пьяниц, а я из их среды.

Теренс с ненавистью смотрел на нее снизу. На полу его узкий, безукоризненный костюм казался потрепанным и немодным.

Она помогла Теренсу подняться.

-- Ты дала мне подножку,-- сказал он обвиняющим тоном.

-- Да, дала, Теренс,-- спокойно ответила она, отряхивая сор с его костюма.

-- Думаю, лучше нам пойти домой,-- сказал Теренс, гневно поглядывая на окружающие его лица.-- В этом месте пропал весь шарм.

-- Но только не для меня,-- сказала девушка.-- Иди домой. И подари мне когда-нибудь колечко.

Теренс начал вытаскивать из кармана бумажник, но девушка оттолкнула его руку.

-- Я сама заплачу,-- сказала она улыбаясь, но ее улыбка, казалось, долетала сюда издалека, с Аляски.

Теренс огляделся. Эдди выбивал пробку из стеклянной пивной бутылки, весь поглощенный своим занятием. В четырех футах от него стоял Уэбел с недовольным видом, как человек, которого лишили удовольствия подраться. Парочка в третьей кабинке снова сцепила руки и, как прежде, сидела со своими двумя бутылками пива. Маккул затушевывал левую ножку Брижит Бардо.

-- Ну,-- сказал Теренс, словно такой звук предшествовал его важному политическому заявлению. Повернувшись, он вышел, громко захлопнув за собой дверь.

Его девушка села на свое место на высоком стуле у стойки, а Уэбел вернулся в свой угол. Наступила короткая тишина. Девушка, сбросив балетные туфли, стащила с себя сначала один чулок, затем другой. Уэбел не смог сдержать своего удивления.

-- Ненавижу все эти вещи,-- объяснила ему девушка.-- Но Теренс постоянно твердит, что ему нравятся цыганки. Вот у него такое представление о цыганках,-- зеленые чулки. И к тому же,-- она хлебнула из стакана,-- не верьте всей этой чепухе о Домингине и его выступлении в Сантандере. Я никогда не была ближе трех тысяч миль от Сантандера и никогда в жизни не видела боя быков. Весь этот вздор я прочитала в журнале. Три года назад летом Теренс побывал в Испании, и он не станет даже смотреть на девушку, если только она не говорит ему о "manoletiras" и о том великом дне, когда Хосе, как его там бишь, выступил в "альтернативе" против Миуры в Виттории. Ole! -- Она хрипло рассмеялась.-- Все лето в прошлом году я провела в Фар Рокэвей. Девчонки сейчас -- дрянь. Знаете, почему они дрянь?

Она обращалась прямо к Уэбелу, и ему нужно было что-то ей ответить.

-- Почему же? -- спросил он.

-- Потому что гуляют с подонками,-- сказала девушка.-- Они готовы на все, только чтобы в их квартире не прекращались эти проклятые телефонные звонки.-- Она вдруг пропела все стихи песни "Старый Нассау", пропела сладким голоском, с большим чувством. Закончив, она сказала, не обращаясь ни к кому, просто так: -- Я сказала ему, что училась в Антиохском колледже. Ха! Я так и не закончила даже среднюю школу Джеймса Мэдисона.

-- Нельзя ли вас угостить, мисс? -- спросил Эдди.-- Вы помогли остановить это вторжение чужаков. Вы нанесли удар, удар в защиту демократии.

-- Нет, благодарю вас, мистер Хольштейн,-- сказала девушка, сворачивая свои чулки и убирая их в сумочку.-- Эта маленькая девочка сегодня уже приняла достаточно джина. Пора в постельку, бай-бай, мистер Хольштейн.

Эдди дотронулся до бумажного пакета с двумя бутылками вина.

-- Вам они не нужны? -- спросил он.

-- Почему же, мистер Хольштейн, конечно, нужны.-- Она придвинула к себе пакет.-- Я выпью это "шабли", которое все же, по-видимому, пить можно, завтра утром во время пикника на Западной Семьдесят четвертой улице. Нахожусь я всего на расстоянии шестидесяти пяти миль,-- любая ворона может долететь,-- от Йеля с его Кубком.

Она босиком направилась к двери.

-- "Настрой свое сердце..." -- напевала она чисто по-женски, с особой старательностью, проходя через дверь на улицу.

-- Ночь -- она и есть ночь,-- сказал Эдди, покачав головой. Он повернулся к Уэбелу.

-- Может, вам еще чего-нибудь?

-- Кофе, Эдди,-- ответил Уэбел.

-- Еще кофе? -- лицо его еще сильнее помрачнело.-- Не забывайте участь Эдгара Уоллеса,-- сказал он. И пошел, чтобы налить ему свежего кофе.