Башня на краю света

Мумии пытались что-то вымолвить, но до сих пор им это не удалось сделать. Лица их были по цвету ближе всего к голубому.

— Вы будете пить кофе или вы не будете пить кофе? — Терпение Ульрика подходило к концу.

Мумии на этот вопрос не реагировали. Вдруг Ульрик поскользнулся на коврике, и поднос со всем содержимым полетел в постель.

Это потрясение оказало на фру Мельвад благоприятное воздействие — к ней вернулся дар речи.

— Помогите! — взвыла она. — Помогите! Полиция!

— Идемте, — сказал Ульрик. — Делать здесь больше нечего. Благодарности, видать, не дождешься.

Процессия потянулась из комнаты, стала спускаться вниз по лестнице. Петер удалился, лишь изловив Якоба.

— Ну и свиньи! — сказал кто-то уже внизу. — Тут из кожи вон лезешь, стараешься как лучше…

— Терпеть не могу этих типов, — отозвался Ульрик. — И как только с ними Пребен уживается!

Момберг поднимался по длинной-длинной лестнице куда-то за облака. Он шел ужасающе долго, а конца пути все не было. Но вот он увидел, что лестница кончилась и здесь его ожидает группа каких-то белых фигур с видом очень строгим и серьезным.

Едва Момберг достиг последней ступеньки, навстречу ему выступил старик с длинной белой бородой. В руках он держал большую толстую книгу.

— Фабрикант П. Момберг? — спросил он низким голосом.

Момберг ответил утвердительно.

— Вы подозреваетесь в нарушении параграфа сорок восемь шестьдесят четыре двадцать восемь приложения к распоряжению номер семьдесят четыре пятьдесят три шестьдесят пять семьдесят восемь два от пятьдесят третьего января тысяча девятьсот девяносто второго года, — сказал старик.

— Ну что ж. — Момберга не удивило, что он нарушил и этот параграф.

— Вы пытались покончить с собой при помощи горелки, на эксплуатацию которой у вас нет разрешения, — продолжал старик.

— Вот как? — Момберг все же удивился. Он не думал, что и здесь занимаются такими делами.

— Приговариваетесь к возвращению на землю с последующим пребыванием там. На неопределенный срок.

Момберг нашел наказание слишком суровым, но обдумать этот вопрос детальнее не успел. Две белоснежные фигуры тут же схватили его за руки и поволокли к лестнице. Потом, по знаку старца, дали ему такого пинка, что господин Момберг кубарем покатился вниз.

Он летел и летел, сквозь облака, мимо Солнца и планет, падал и падал, пока наконец не проснулся и не обнаружил, что лежит в своей кухне на полу, рядом с матрацем.

Потребовалось еще некоторое время, чтобы понять, что случилось, теперь же для него ясным было одно — он жив. Рывком приподнявшись, он взглянул на жену, она дышала глубоко и спокойно, как дышат во сне, щеки ее разрумянились. Значит, и она жива.

Но ведь они открыли газ, в комнате стоял его запах, да и слышно было, как он выходил из горелок.

Тут Момберга охватил ужас: ведь так можно отравиться. Он вскочил на ноги, закрыл краны и отворил окно настежь. Минуту он стоял там, вдыхая острый запах осени и наслаждаясь ощущением возвращения к жизни. Потом он разбудил жену.

— Где это мы? — Она смотрела на него перепуганными глазами.

— На кухне. — Он взял ее руку в свою. — Мы живы.

— Как же так? Ведь ты открыл газ!

— Думаешь, я что-нибудь понимаю? — сказал он. — Тут ясно одно — такая уж у нас судьба.

Он посидел еще рядом, держа ее руку в своей, потом встал, повыдергивал газетные затычки и отворил дверь. В прихожей на полу лежала газета. Момберг поднял ее, взгляд скользнул по первой странице. Его внимание привлек заголовок: «Лопнул газопровод».

Момберг пробежал статью глазами. Вчера вечером по причине перегрузки в сети прорвало газопровод. Пришлось отключить некоторые районы города, но это ненадолго — за ночь магистраль должны отремонтировать, а утром подача газа возобновится.

Момберг вернулся на кухню и протянул газету жене.

— Вот тебе и объяснение, — сказал он.

Фру Момберг читала статью, а он задумчиво на нее смотрел.

— Никак не могу отделаться от одной мысли, — сказал он. — Если бы везде стояли мои горелки, перегрузки сети наверняка бы не случилось.

Проснувшись, Пребен увидел, что уже совсем рассвело. Рядом с ним спокойно спала Ильза, щеки ее разрумянились. Взглянув на нее, он вспомнил все, что произошло ночью, и это наполнило его удивительным счастьем, таким огромным, что, показалось ему, еще немного — и он не выдержит.

Он взглянул на часы (единственный оставшийся на нем предмет туалета) и понял, что час, когда он должен подавать кофе мумиям, давно прошел. Однако Пребен не оцепенел от страха, как это случилось бы с ним еще вчера. Эта ночь сделала его мужчиной.

Через некоторое время он все же решил, что разумнее было бы сходить и приготовить кофе. Но выслушивать упреки по поводу опоздания он вовсе не намерен — он вернется сюда, как только сделает свое дело.

Осторожно, чтобы не разбудить Ильзу, он сполз с постели, так же бесшумно оделся и выбрался из комнаты. На пути к выходу он неоднократно натыкался на спящих людей, пустые бутылки и стаканы. В холле, выходящем в сад, он обнаружил Петера и Трину. Они лежали рядом на диване и громко храпели. Тут же на люстре примостился Якоб. Казалось, никто не пошевельнулся бы, если бы Пребен выстрелил здесь из пушки.

Едва Пребен проскользнул в виллу мумий, ему послышались какие-то крики. Он остановился и прислушался.

— Помогите! Полиция! — кричали где-то.

У Пребена екнуло сердце. Крики неслись со второго этажа. Он взбежал по лестнице и вошел в спальню мумий, где увидел их сидящими в постели, бледных, как два трупа, и дрожащих.

— О-о-о, наконец-то вы явились, — простонала фру Мельвад. — Скорее вызывайте полицию!

— Полицию?

— Да вы что, не слышите!

— Хорошо, только что им говорить-то? — Пребен ничего не понимал.

— Скажите, что они должны немедленно приехать. Случилось нечто ужасное!

— Ва-ва-ва, — пробормотал зубной врач Мельвад, к которому еще не вернулась речь.

Пребен вышел и, набрав номер полиции, попросил их как можно скорее приехать. Случилось что-нибудь серьезное, спросили его. Пребен считал, что да, но точнее объясниться не мог. Дежурный обещал немедленно прислать кого-нибудь из наряда.

Через десять минут пришел полицейский. Пребен проводил его в спальню. Здесь полицейский выслушал длинное и бессвязное показание фру Мельвад о множестве людей, которые били в барабаны, кричали и вопили, об оглушительно лаявших собаках и огромных птицах, которые летали по комнате и ругались ужасными словами. Полицейский озадаченно почесал в затылке.

— Э-э-э, а вам не кажется, что все это с вами приключилось во сне?

— Во сне? — Фру Мельвад чуть не выскочила из кровати. — Да как вы смеете!

— Ва-ва-ва! — сказал Мельвад.

Полицейский решил, что тут — особый случай, нужно сообщить начальству.

— Скажите, — спросил он, когда они с Пребеном спускались по лестнице, — они что, малость тронутые, да?

— Какое там малость! — воскликнул Пребен.

Полицейский кивнул. Он так и понял. Он, значит, сейчас прямо в участок и обо всем доложит дежурному.

Через полчаса раздался звонок. Пребен открыл дверь и увидел человек пять-шесть полицейских и одного в штатском.

Штатский сказал, что он врач, и просил проводить его к пожилым господам, вызывавшим полицию. Пребен указал ему дорогу.

Врач вернулся через четверть часа.

— Стопроцентное помешательство, — сообщил он своим спутникам. — Болтают о каких-то птицах, летавших вокруг них и громко ругавшихся, и еще бог знает о чем. Придется их отвезти.

Полицейские поднялись наверх и вскоре сошли по лестнице, неся два белых узла, которые они погрузили в ожидавшую их машину «скорой помощи» и увезли прочь. Пребен проводил их глазами. Все произошло так быстро, он и опомниться не успел. Но то, что мумии спятили, его ни капли не удивляло. Собственно, он уже давно это подозревал. Непонятно только, почему они сбесились именно сейчас. Скорее всего, дело в кофе, с которым он опоздал. Ничего удивительного.