Любовь на темной улице (сборник рассказов)

Баумэны устроили большой прием, на который приехало более двадцати гостей. Был теплый вечер, и все они собрались на лужайке, на которой стояли столы с фонарями "молния" с горевшими в них свечами, бросающими мягкий щедрый свет на сидевших за ними гостей. Два нанятых Баумэном по такому случаю официанта носились взад и вперед от длинного вертела в конце сада к приглашенным, а там, в глубине, сам Баумэн в фартуке шеф-повара и с раскрасневшимся от жары лицом жарил на открытом огне сочные бифштексы.

Мартин сидел за одним столом с миссис Баумэн, между ней и какой-то красивой молодой женщиной по фамилии Уинтерс. Она отчаянно флиртовала с каким-то мужчиной за соседним столом. Какое же было удивление Мартина, когда он узнал, что миссис Уинтерс кокетничает со своим собственным мужем! Миссис Баумэн рассказывала Мартину о Франции, где она побывала, правда, еще совсем девочкой, до войны, и еще раз, пять лет назад. Как выяснилось, она проявляла особый интерес к гобеленам и посоветовала Мартину съездить в Байо, чтобы полюбоваться там в местном соборе самыми большими их образцами, а также посетить Музей современного искусства в Париже, где можно было ознакомиться с работами современных художников, работающих в этой области декоративного искусства.

Голос у нее был мягкий, нежный, ровный, без модуляций, и у него складывалось впечатление, что она говорит и о более интимных вещах все тем же мелодичным, бесстрастным, неизменным, завораживающим тоном, словно исполняет песню в миноре, по собственной прихоти опустив ее на октаву ниже.

-- Не собираетесь ли вы в скором времени снова во Францию? -поинтересовался Мартин.

-- Нет,-- сказала она.-- Я теперь не путешествую.

Она тут же повернулась к соседу справа, и Мартин так и не успел спросить ее, почему она больше не путешествует, и его удивила эта ее фраза, резкая, окончательная, словно твердое заявление о проводимой отныне политике. До конца трапезы беседа за столом носила общий характер, Мартин время от времени подключался к ней, но порой посматривал в сторону Баумэна, который с раскрасневшимся лицом играл роль тамады за столом в своем белом фартуке шеф-повара. Он говорил довольно громко, суетился с бутылкой вина, тут же весело смеялся любой шутке гостей, но ни разу не посмотрел на столик, за которым сидела его жена рядом с Мартином.

Уже было близко к полуночи, некоторые из гостей разъехались по домам, и тут, наконец, Мартину представилась возможность поговорить с Баумэном наедине. Тот стоял у стола, придвинутого к стене дома, который служил им чем-то вроде бара, и наливал себе в стакан бренди. Он снял свой примелькавшийся фартук и, наливая бренди, внимательно глядел вниз, на струю,-- лицо у него было бледным, оно вдруг показалось Мартину каким-то отстраненным, уставшим, как будто в эту минуту он забыл о вечеринке, о своей роли хозяина, об отъезжающих гостях. Мартин подошел к нему, намереваясь воспользоваться паузой, которую ожидал вот уже полчаса.

-- Мистер Баумэн,-- сказал он.

Секунду или две, казалось, Баумэн его не слышал. Потом, почти незаметно встряхнувшись, поднял голову, и на его губах вновь появилась воздушная, дружеская улыбка, которая не сходила с его лица весь вечер.

-- Гарри, мальчик,-- воскликнул Баумэн.-- Гарри!

-- Да, Гарри,-- повторил за него Мартин.

-- Но у вас пустой стакан,-- сказал Баумэн, протягивая руку за бутылкой.

-- Нет, благодарю вас,-- сказал Мартин.-- Мне достаточно.

-- Вы правы,-- сказал Баумэн,-- выпивка лишает вас сна по ночам.

-- Знаете,-- сказал Мартин,-- я думал над вашей проблемой.

-- Гм... какой такой проблемой? -- Баумэн скосил на него глаза.

-- Ну, ваш теннисный корт,-- торопливо начал Мартин.-- Я имею в виду, что он расположен на возвышенности, и когда начинает дуть сильный ветер, ну, как сегодня утром, например...

-- Ах, да,-- спохватился Баумэн.-- Какая досада, не правда ли? Думаю, что мы выбрали для площадки не то место, слишком открытое для северных ветров, но главный строитель настоял на своем. Не знаю, право, там что-то с дренажем,-- небрежно махнув рукой, он поцеживал бренди из стакана.

-- Знаете,-- продолжал Мартин,-- я могу показать вам, как нужно все устроить.

-- На самом деле? Отлично! Вы очень любезны,-- проговорил Баумэн заплетающимся языком.-- Приходите как-нибудь ко мне и мы...

-- Видите ли,-- сказал Мартин,-- я завтра утром уезжаю и...

-- Ах, да, конечно,-- Баумэн затряс головой, словно ужасно недовольный своим провалом в памяти,-- Франция! Ярко освещенный город. Я совсем забыл. Какой вы счастливчик. В вашем возрасте...

-- Знаете,-- продолжал осуществлять свой замысел Мартин,-- если мы сейчас сходим туда вдвоем, это займет немного времени, всего пару минут...

Баумэн с озадаченным видом поставил стакан на стол и, заморгав, уставился в лицо Мартина.

-- Да, конечно,-- сказал он.-- Как любезно с вашей стороны.

Они пошли через сад, между столами, к теннисному корту. Его забор, переплетение остроконечных железных жердей с проволокой, маячил на фоне звездного неба в нескольких сотнях ярдов.

-- Мартин,-- позвала его Линда.-- Куда это вы оба направились? Пора домой.

-- Мы вернемся через минуту,-- крикнул ей Мартин.

Они с Баумэном взбирались по покатому склону, и в густой влажной от ночной росы траве не было слышно их шагов.

-- Хочу надеяться, что вам не было скучно на вечеринке,-- сказал Баумэн.-- Кажется, у нас было мало молодежи. Молодых людей всегда недостает...

-- Я ничуть не скучал,-- ответил Мартин.-- Вечеринка была просто замечательной.

-- На самом деле? -- пожал плечами Баумэн.-- Нужно же что-то уметь делать,-- загадочно сказал он.

Они подошли к теннисному корту, и серп луны освещал ее разметку. Ветра не было, и на площадке было очень тихо. Сюда за сотню ярдов от дома доносились звуки заканчивающейся вечеринки со свечами. Их было немного, но они их отчетливо слышали.

-- У одного моего приятеля возникла точно такая проблема,-- сказал Мартин, не спуская пристального взгляда с Баумэна.-- На теннисном корте, построенном на окраине Санта-Барбары, он высадил живую ограду с северной подветренной стороны. Через пару лет изгородь достигла высоты восьми футов, и теперь можно было на площадке делать все, кроме свечей, то есть играть нормально, даже если поднимался ураганный ветер. Ее нужно высаживать в двух футах от забора, чтобы она с ним не срасталась и чтобы в ней не пропадали мячи. Как раз вот на этом месте,-- указал рукой Мартин.