Из сборника Пять рассказов

Старик снова погладил рукой холмик - Просто удивительно, чего только девушка от любви не сделает. А у нее сердце было любящее. И мне думается, что его разбили. Ну, да кто его знает, как оно было...

Он взглянул на Эшерста, как бы ожидая одобрения, но тот прошел мимо старика, словно не видя его.

Эшерст поднялся на холм, мимо места, где был приготовлен завтрак, спустился вниз и там, где никто его не мог увидеть, бросился ничком в траву. Так вот как была вознаграждена его добродетель, вот как отомстила злая Киприда, богиня любви! И перед глазами его, мокрыми от слез, встало лицо Мигэн и веточка яблони во влажных ее кудрях. "В чем моя вина? - подумал он. - В чем я поступил неправильно?" Но ответа он не находил. Была весна, вспыхнула страсть. Цветы и пенье птиц... весна в его сердце, в сердечке Мигэн... Может быть, просто Любовь искала жертву. Значит, прав греческий поэт - и сегодня в его стихах звучит та же истина:

Безумие - сердце любви,

И золотом блещет крыло.

Покорно ее колдовству.

Все в мире весной расцвело.

Где молодость в дикой красе

Смеется, сияет, растет,

Весенней порою земля

Под солнцем любовью цветет.

Ликуй, человек! Надо всем вознесен,

Киприда, Киприда, твой царственный трон!

Да, греческий поэт прав. Мигэн, бедная маленькая Мигэн, поднимающаяся на холм, ждущая его под старой яблоней, Мигэн, не потерявшая и в смерти своей красоты...

- Ах, вот ты где! - послышался голос жены. - Посмотри-ка!

Эшерст встал, взял набросок, который протягивала ему Стелла, и долго молча смотрел на него.

- Передний план хорош, Фрэнк?

- Да.

- Но чего-то не хватает, правда?

Эшерст кивнул. Не хватает? Да, исчезли "цвет яблони и золото весны"...

1914-1916 гг.