Последний рейс (СИ)

- Неужели больше некому бросить вызов нашему чемпиону? - Провоцировал публику ведущий. Ответа не последовало.

- В таком случае заслуженная победа, звание железной руки и наш главный приз достаются...

- Я готов! - Герман нарушил торжество победы Храмцова. Он изначально не поверил в этот красиво разыгранный спектакль с внезапным появлением последнего. Согласно задумке, небезызвестный боксер должен был не только защитить приз, но и развлечь почтенных отдыхающих. И если со вторым актом, бывший профессиональный спортсмен справился на ура, то выполнение основной задачи честолюбивый Гера поставил под угрозу.

Уперев руки под прямым углом, соперники приготовились к решающей схватке. По команде они с переменным успехом стали заваливаться на бок. Храмцов, как и положено фавориту предпринял блиц-крик, рассчитывая сразу приговорить Германа. К всеобщему удивлению, тот не только с честью сдержал натиск, но и сподобился на контр выпад, воспользовавшись мгновенной послабленностью Бориса. Правая чемпиона медленно и верно опускалась на стол, и ему не оставалось ничего другого, как нарушить правила. Чуть оторвав локоть от поверхности, он перехватил руку и подломил Герману кисть. От резкой боли у Геры потемнело в глазах, и этого хватило Борису для победного рывка. Глухим хлопком он оформил победу и на радостях засадил ладонью по столу. Как ни странно, зрители заметили обман и одарили Храмцова недружелюбным гулом, а вот Германа провожали овациями, как настоящего героя. С трудом отбившись от всенародной любви, Гера облокотился об ограждение и зажал повреждённую конечность между ног. Спазмы не утихали и чтобы сбить боль, он решил еще покурить, но возникла новая проблема - одной рукой зажечь спичку не удавалось.

- Видимо, тебе опять нужна помощь. - Из-за спины звонкими нотками прозвучал знакомый голос, - Давай я попробую.

Наташа достала из джинсовки зажигалку и прикурила сначала Герману, потом сама.

- Ну не смотри так на меня, - виновато опустила глаза красавица, - Я знаю, что врежу своему здоровью, но в отпуске такую маленькую слабость можно себе простить, ты согласен?

- Наверное... - Герман старался не смотреть на девушку, но она была настойчива.

- Очень больно?

- Терпимо.

- Тебе надо зафиксировать больное место. Пойдём к нам в каюту, я всё организую.

- Спасибо, но не стоит.

Затяжки стали более короткими, Гера не на шутку разволновался. У него не было выработано модели поведения в такой ситуации, так как он всегда привык сам владеть инициативой в контактах с противоположенным полом. В голове крутился целый ураган, в хаосе кусочечных обрывков мыслей и суждений, он словно паззлами собирал единую картину. Сюжет получившегося полотна кричал о том, что у Германа в животе поселился целый выводок бабочек, которые активно размахивали своими разузористыми крылышками, когда Наташа находилась рядом. И если в машине замечательного Василия Марковича это можно было списать на случайный тестостероновый хлопок, то во второй раз взрывчик прогремел более серьёзный. Наташа, похоже, приняла правила игры, и попробовала подобраться к неприступному кавалеру с другой стороны.

- Ты всегда такой нерешительный с девушками?

- Я нет,... не знаю... - он пересилил себя и повернулся к ней, - Если честно, у меня в жизни сейчас только одна девушка, моя дочь.

- В таком случае и у меня единственный мужчина, который сейчас спит без задних ног.

- А муж?

Наташа хихикнула и с нарочито серьёзным тоном сделала Герману ответный пас.

- Да уж я поторопилась, когда назвала тебя нерешительным...

- Я извиняюсь. - Гера понял, что ляпнул лишнее и выбросил окурок в море.

- Ты уже готов? Тогда пойдём тебя чинить! - Слова инициативная девушка подкрепила действием и чуть прихватила Германа за ладонь. Мимолётный телесный контакт электрическим разрядом пробил его в самое сердце, и он как завороженный пошагал за Натальей.

Идти пришлось долго, сначала на один этаж ниже, потом - через длинный рукав в противоположный конец лайнера.

- Подожди меня здесь. - Шепнула Наташа и юркнула в каюту. Спустя несколько минут она позвала Геру, и он не твёрдой походкой зашел внутрь. Справа на диване, свернувшись калачиком, дремал Тёма. Молодой человек на цыпочках прокрался мимо мальчишки, боясь нарушить сон ребёнка. Тусклый луч от лампы освещал столешницу, где хозяйственная барышня разложила бинт, вату и пару тюбиков с разогревающей мазью. Герман присел на табурет, и протянул повреждённую руку Наташе.

- Если будет больно, говори. - Круговыми движениями она втирала в сустав пахучий гель.

- Ёлкой пахнет. - Сделал логический вывод Гера, вдохнув резкие пары.

- Не ёлкой, а сосной. - Уточнила девушка, выдавливая густую коричневатую консистенцию из второго тюбика, - Расскажешь что-нибудь о себе?

- Работаю в строительном тресте, с рождения живу в Одессе, не женат...

- Почему?

Герман зажмурился и одёрнул конечность - боль снова дала о себе знать.

- Потерпи немножко, сейчас сделаю тампон с мазью, затяну бинтом и отпущу тебя спать. Но завтра вечером как штык на перевязку, понял меня?

Спорить с ней было невозможно. Ловко и уверенно доведя процедуру до конца, Наташа с чувством выполненного долга свернула полевой госпиталь, и дала своему пациенту очередные ценные указания.

- Постарайся не напрягать её лишний раз, не хочу, чтобы мои труды пошли насмарку.

- Это естественно, - Гера с любопытством оглядел замотанную кисть, - Спасибо огромное, сколько я должен?

- Ой, я даже не знаю,... а вы докуда пойдёте?

- Я до конца, а Любу в Новороссийске матери передаю.

- Понятно, значит, у меня есть время подумать... - Ослепительная улыбка хозяйки каюты окончательно обезоружила Германа.

- Да, думай на здоровье. Тогда я пойду, а то поздно уже, да и Любаша могла проснуться, я ведь на пару минут отходил, а оно вот как всё вышло...

- Ладно, не оправдывайся, я всё понимаю! До завтра?

- До завтра, точнее, до сегодня.

Лишь в общем коридоре Герман понял, что не запомнил, как они шли сюда с верхнего этажа. Наугад петляя в лабиринтах "Попова", он раз за разом вспоминал тепло её рук, пьянящий запах французских духов... самые светлые чувства накрыли Геру с головой, давненько такого не было. Если было вообще когда-то. Обычно он сам ловил на себе восхищенные взгляды лучшей половины человечества, и вершил девичьи судьбы. Наташа же скорее проявила заботу и участие, хотя не исключена взаимная симпатия. В таком случае все двери для Германа открывались нараспашку, но надо начинать действовать. Завтра стоит пробовать с самого утра, зачем ждать вечера, когда можно прекрасно всё устроить на остановке в Ялте. С этими мыслями он добрался, наконец, до заветной двери, с ними же засыпал в сладкой неге в ожидании нового прекрасного дня. Люба, похоже, даже и не проснулась ни разу в отсутствие отца.

- Оно и к лучшему! - Подумал Гера, прикрывая глаза. Пора спать...

4.

Давненько Герман так хорошо не высыпался - уже в полдевятого он собирал в буфете завтрак для Любы. Очереди конечно в такую рань не было, поэтому он свободно расхаживал вдоль прозрачных витрин с тарелочками и блюдечками. На выбор предлагалось несколько легких блюд. Гера остановился на твороге и блинчиках со сгущенкой - Люба их очень любила. Себе взял чашечку кофе и маленькую булочку с корицей. Он соблюдал определённый режим, согласно которому завтракал чисто символически, зато налегал на обед. Такая диета позволяла держать себя в форме без дополнительных упражнений. А может просто сказывалась генетика, ведь и Пётр Иванович в свои пятьдесят пять выглядел очень достойно.

Когда поднос наполнился вкусностями, Гера спустился назад в каюту. Любаша заправляла свою постель - она тоже проснулась не свет не заря.

- Люба, иди умывайся и садись кушать.

- Папа, а что у тебя с рукой?

Герман на секунду замялся, не зная, что ответить.

- Распухла, сходил в медпункт, мне её замотали. - Он не стал всё усложнять и максимально опустил подробности своих ночных приключений - ни к чему это ребёнку знать.