Глоссарий (СИ)

удивлен больше всего, вот же был шанс, вот он момент торжества и где главный виновник

всего этого? Ответа не было, поэтому я решил больше не бить баклуши, а отправился во

дворец, нужно было решить так многое. Это не мои разборки, я лишь устроил себе новое

место для жизни. Мне здесь все нравилось, взгляды ненависти, бросаемые отпрысками

графа, тихая покорность их матери – что еще нужно для полноценной жизни!

Глава 9 Больше, чем жизнь

Тринадцать лет спустя

Я вернулся домой после очень тяжёлого дня. Старые пердуны опять стояли на

своем, не давая мне продвинуть свою идею сноса всех не пограничных замков.

- Зачем иметь замки, если это наша территория, - вопрошал я на совете, - лишь для

того, чтобы сюзерены не могли достать оттуда своих вассалов? Если те вздумают

бунтовать?

Император был согласен со мной, но Совет мы пока не могли переубедить и я

бесился от этого, ведь и повлиять никак нельзя было на них, все слишком высоко сидели.

Я зашел в дом и привычно опустился на кресло. Подошедшая молча женщина

опустилась на колени и сняла с меня сапоги, затем повела умываться и усадила за стол.

Отработанный за годы совместной жизни ритуал, нравился мне постоянством и тем, что

не было надоедливой женской трескотни или просьб, все эти молоденькие «кобылки», что

я с настойчивостью племенного жеребца объезжал во дворце, были хорошо только для

спаривания, а для дома и уюта, мне хватало её. Покорность и молчание – вот два качества, за которые я до сих пор держал её в своем доме. Мало того, даже не убил её поганцев, которые первые годы то убить, то отравить меня пытались. Пришлось их занять службой

во дворце, такое было наше молчаливое соглашение с графиней. Они появлялись дома, но

крайне редко, лишь для того чтобы навестить мать и тогда, когда меня не было дома.

Накормив меня, она проводила меня до спальни и помогла раздеться, затем

удалилась, все как всегда. Я никак не мог нарадоваться на неё, а главное на себя, что

решил оставить все как есть. Столько лет прошло, а мне все больше нравился и этот дом и

его хозяйка, ухаживающая за мной. Может и прав был Анри, мечтая о ней?

- «Нам нужно поговорить, - его голос, такой давно забытый и незнакомый едва не

заставил меня упасть с кровати, схватившись за оружие».

Мы честно делили с ним время, которое было положено каждому, но после смерти Оливии

и того, что он, а точнее я пристроил его детей пажами с гигантским содержанием и

лучшими учителями ко двору императрицы, он перестал появляться и даже с детьми

встречался все реже и реже. Мне пришлось даже пару раз самому посетить их, чтобы

поддержать роль образцового родителя, хотя бр-р-р все эти обнимания и расспросы, были

не по мне.

В общем его неожиданное появление застало меня врасплох. Мне даже стало

радостно от того, что слышу его голос, ведь мы были не чужие друг другу когда-то.

- «Я уже думал тебе все, - усмехнулся я, - давненько тебя не было».

- «Хочу предостеречь тебя, мой темный брат, - его голос был слышен едва-едва, -

созревает заговор и под самым твоим носом».

Я хотел было рассмеяться, но Анри был не таким человеком, чтобы шутить по

таким поводам, тем более после того, как я стал тоже как и он заботиться о его детях, бывая у них в свое время лишь потому, чтобы сделать ему приятно, он совсем успокоился

и реже донимал меня просьбами о них. Опять же мне нужно было поддерживать свою

репутацию, а семья лучший способ закрыть многим сплетникам рты. После смерти

Оливии, странно, но я стал называть её по имени уже после её смерти, я стал самым

видным холостяком империи, я даже слышал императрица искала мне пару, уговаривая

Деметра остепенить меня снова.

- «Слушаю тебя».

- «Я научился чувствовать свои картины, а как ты помнишь мы все из них сделали

вечными, - приходилось сильно прислушиваться, чтобы слышать его, - я могу видеть и

слышать все, что происходит рядом с ними, так что поверь, знаю о чем говорю».

- «Не томи, кто? Сколько их? – у меня от азарта и возбуждения затряслись руки».

- «Не знаю сколько их, но сыновья Натали замешаны, большинство встреч

проходят в твоем доме, прямо в её комнате, ты ведь помнишь, что повесил там свой

портрет?».

- «Да, мне показалось тогда, что это весело, - прорычал я, - заговор! Вот что мне

сейчас было нужно! Чудесно, замечательно! Я был готов расцеловать Анри».

- « Не понимаю твоей радости, но это не мое дело, прощай».

- «Стой! Ну погоди ты, - забеспокоился я, - мне не хватает наших разговоров, споров, вернись, я дам тебе столько времени, сколько ты потребуешь! Только вернись!».

Я почувствовал, как он грустно усмехнулся.

- «Одиночество, вот твоя учесть де Берзе, - тихо сказал он и пропал».

В ярости я разрезал все шторы и простыни, разбив всю мебель и вазы. Ублюдок!

Только он мог вывести меня из себя каждый раз, когда приставал со своими

нравоучениями!

Чуть успокоившись, я тут же выбежал из комнаты, приказав несмотря на позднее

время приготовить экипаж, охрана всегда была со мной, так что уже через десять минут я

ехал во дворец, собираясь хорошенько встрянуть своих зажравшихся подчиненных из

Тайной канцелярии. Когда я отошел от дел и передал права управления Жальберу,

которого произвел в дворянское сословие и вот как они меня отблагодарили, твари!

Сметая на своем пути охрану, я ворвался в кабинет, застав там его за советом со

своими заместителями. Я наверно показался им демоном ада, с обагрённом кровью

оружием и перекошенным от ненависти ртом. Не рассуждая, я бросился в бой, ускоряясь и

вызывая столько копий, сколько мог вместить кабинет. Вооруженные одними кинжалами, они не смогли составить мне достойный отпор. Спустя несколько минут все было кончено.

Столкнув тело Жальбера со стула, я сел на него сам, костюм все равно был

безнадежно испорчен, так что несколько пятен крови лишь добавит мне антуражу. По

моему приказу дворцовая стража окружила незаметно здание Тайной канцелярии и ждала

моего приказа. Когда в него стали стекаться вызванные по тревоге старшие служащие, всех перехватывали и связывали. Наконец в кабинет привели сильно разжиревших

бывших сотников. Я не узнавал их, всего пять лет прошло, как я отошел от грязных дел

канцелярии, а они превратились в обрюзгшие куски сала. Осмотрев кабинет, а также тела, изломанными куклами лежащие на полу, они позеленели и от страха повисли в руках

воинов.

Я достал кинжал.

- Делон, Делон. Я не понимаю, что происходит? Расскажи мне?

- В-в-а-а-ша с-с-ве-тлость, - заикаясь произнес он, - я ничего не знаю, поверьте

мне!

- Я верю в это, - ласково ответил я, - ну а ты, Гарс, что молчишь?

- Мой господин, - всегда бесстрашный сотник едва сдерживал трясущиеся колени,

- прикажите и я все сделаю! Я готов вам повиноваться!

- А до сегодняшнего вечера значит не был? – поинтересовался я и пнул тело

Жальбера, - может быть вы расскажите все-таки мне, почему в столице зреет заговор, а я о

нем не слухом не духом?

- З-з-заговор? – эхом отозвались они, - но ваша светлость, кругом тишь да гладь, никаких заговоров!

- То есть вы сейчас даете в заклание свою голову, головы ваших детей и семей, что

заговора нет? – спокойно спросил я, - то есть если вдруг случайно обнаружиться, что он

все-таки есть и мои сведения правдивы, вы поставите это все на кон?

- Нет господин, - они упали бы на колени, если бы не поддерживающие их руки.

- Даю вам еще один шанс, неблагодарные твари, - я поднялся со стула и пошел к

двери, - завтра с утра я снова приступаю к своим обязанностям главы Тайной канцелярии.

Кивнув страже отпустить их и развязать, я вышел из кабинета, нужно было