Полезное с прекрасным
Полезное с прекрасным читать книгу онлайн
Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.
Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.
Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии». Получаемый при этом продукт — «копи лювак» — самый дорогой в мире кофе.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Честь имею, господин Нойперт, — пристав откланивается вежливей некуда.
— Ничто не случается само собой, — говорит Финценс, вернувшись и застав Фиата в полнейшем расстройстве. У Фиата долги, он скрыл это от друга. Скрыл? — нет, не то слово. Он просто еще не рассказал о долгах.
— Теперь ты понимаешь, почему я румын? Допустим, я где-нибудь работал бы, зарабатывал деньги, получал зарплату, что мне бы это дало? Зарплату забрали бы в счет погашения долга. Много денег ушло бы даже не на оплату судебных издержек, а банку, которому я якобы задолжал.
— Якобы? Так есть у тебя долги или нет? По всей вероятности, есть, ибо в ином случае я не лишился бы телевизора.
— На меня их навесили. Это долги другого человека, но отвечать приходится мне…
— Значит, надо подать на него в суд! В конце концов, есть какие-то варианты!.. — Финценс занервничал и даже срывается на крик.
— Ни за что. — И всё: Фиат умолкает и молчит как рыба.
— И сколько же ты должен?
Фиат выдергивает красные ниточки из обивки кресла, на котором сидит.
— Кухня — неподходящее место для этого разговора, давай-ка сменим тему. Уж как-нибудь выкручусь. Ты принес мороженое?
— Мороженое!! — ревет Финценс во весь голос. Он уже не нервничает — он в ярости. — Я в соборе был, дорогой мой! Работал! Я ра-бо-тал!!! Некоторые люди, понимаешь ли, ра-бо-та-ют!
Фиат выдергивает следующую красную ниточку.
— И хватит портить мои вещи! — взвизгивает Финценс.
Никогда еще Фиат не видел, чтобы его друг так злился, а ведь кто как не он обычно приговаривает, мол, телевизор — дрянь, еще хуже, чем газетенка с телепрограммой.
Из-за денежных забот на все разговоры друзей набегает облачко, подобно тени от платанов, стелющейся по горячему асфальту. Любые слова, если они не имеют отношения к деньгам, покупкам, выплатам, слипаются и остаются в глотке.
Жара дочиста вымела прямые улицы, которыми славится этот город, расчерченный как шахматная доска, а может, прохожие канули, расплавившись в горячем асфальте. Только Фиат бредет куда-то в одиночестве. Финценс сказал вчера, что он, Фиат, по натуре — ледяной кубик. Всюду зной, пекло, но тем сильней в человеке внутренний холод, сказал Финценс, человек-потребитель холоден, а объяснение следует искать в том, как раскладывают в универсамах товары и продукты. Это одна из теорий Финценса. Все упаковано, и если заглядишься на голую помидорину или, чего доброго, станешь лапать ее рукой, не защищенной полиэтиленовой перчаткой, — эти перчатки везде выложены, — ты потом терзаешься чувством вины, как будто нарушил какой-то запрет. Перчатки все в дырочках, они дышат, да-да, перчатки живые, потребитель же у них, у перчаток, под каблуком, и все его желания сходят на нет. Потому что потребителя уже ничто не волнует, даже самые соблазнительные фрукты. Вокруг жара, а в сердце — стужа, говорит Финценс.
Фиат больше не ездит в электричках. На вокзал он приходит только полистать газеты, их там, бесплатных, навалом. Что-то странное творится с его организмом, мучает жажда, не дает покоя, и сколько ни пей, а два шага сделаешь, и язык опять прилипает к гортани. Питье он находит в алюминиевых банках: подбирает их на улице, на скамейках в парке и жадно допивает остатки тепловатой колы, лимонада, заодно с чужими слюнями.
В универмаги он теперь не наведывается, вот уже несколько дней как не примерял ни одной тряпки. Надежда найти деньга, нащупать в кармане купюру, которую можно взять себе, которая станет его собственной, эта надежда, так долго согревавшая его душу, нежно лелеемая надежда, ныне кажется ему чепухой.
4. Kapakata
Вид впервые обнаружен и описан в Анголе. Произрастает во влажных вечнозеленых лесах Западной Африки.
Никакое это не воровство, он просто позаимствовал, потом он вернет в сто раз больше. Конечно, Финценс взял с него обещание не переступать порог казино, но Финценс ничего не узнает. Фиат успеет вернуться домой задолго до его пробуждения. А сейчас Фиат, стиснув в кулаке бумажник друга, в потемках выскальзывает на лестницу. Тут светло. И он вытаскивает из бумажника банковскую карточку. Искать не пришлось — он давно знает, в каком кармашке друг держит карточку, сколько раз видел… А пин-код друг однажды сам ему назвал, так, для смеха, но и в знак большого доверия. Сказал: «Мы теперь ближе, чем родные братья, у нас даже деньги общие», — и расхохотался. Фиат потихоньку возвращается в темную квартиру, сует бумажник в карман пиджака Финценса и надевает плащ. Свой плащ, тот самый, что подарил ему полторы сотни, счастливый плащ! Плащ должен принести удачу, вот и надевает его Фиат, несмотря на жару, которая и ночью ничуть не меньше, чем днем. Давненько не был он в казино…
Таксист хмурится, услыхав, куда именно надо ехать.
— Ночной тариф, — говорит он, — вы в курсе? Дорога неблизкая, обойдется вам в кругленькую сумму.
— Ну да, конечно, не сомневайтесь, — уверенно бросает Фиат, забираясь на заднее сиденье. Сегодня модно, вроде бы, сидеть в такси рядом с шофером, но ему это не нравится. В такси он не желает за что-нибудь отвечать, в том числе за болтовню, а болтовни можно избежать, если заберешься в угол на заднем сиденье.
Казино сияет огнями, эдакая комета, залетевшая из сверкающих мегаполисов в здешние мирные предгорья. Фиат вытаскивает из кармана плаща тоненький галстук, повязывает на шею. Небрежным полупоклоном прощается со «своим шофером» — так он его мысленно называет. Огни сверкают, прямо-таки изумительное зрелище, и плечи Фиата распрямляются, он чувствует: здесь его стихия. Дышится легко, сведенные мышцы разом расслабились. Он пружинистым шагом входит в казино. Швейцар! И Фиат пугается: разве не решился он на добровольное изгнанничество? Разве не подписал своею собственной рукой обещание никогда больше не переступать порог игорных домов, разве не принял, сам, по своей воле, этот пожизненный запрет? Э, все это было давно, в другой стране, где действуют другие правила игры. Минутный страх миновал. С Фиатом приветливо здороваются. Все тут как тут. Завсегдатаи. Вот неизбежная фигура — увядшая дама с трясущимися пальцами, они перестают дрожать лишь в ту секунду, когда касаются зеленого сукна. Вот жирный нувориш. Вот парочка — случайно забрели сюда, оба пьяненькие и от влюбленности, и от волнения, как же, впервые в жизни пришли в казино, и еще от внезапно вспыхнувшей мечты сорвать хороший куш и обеспечить себе, новоиспеченной семейке, будущее. Просчитаетесь, милые, ох как просчитаетесь. Кто-кто, а он-то знает…
Прошествовав к кассе, он покупает жетоны. Да-да, в этом зале не идешь, а шествуешь. Не ходишь — выступаешь. И после этого кто-то еще скажет ему, что деньги не окрыляют! Мол, деньги — это сплошной обман! А если и впрямь так, то от этого обмана жить веселее. Сколько времени не было у него этого ощущения, а теперь вот опять зажглось что-то… Надежда. Удовольствие. Как знать, как знать… а вдруг деньги друга принесут удачу? Только один разок, распоследний разок попытает он счастья.
Фиат садится к столу с рулеткой. Рулетка — единственная по-настоящему честная игра. Покер — это для любителей детских забав. А он серьезный взрослый человек. И эксперт, у которого своя собственная изощренная стратегия. После каждого проигрыша он удваивает ставку. Если же выигрывает, ставку вдвое уменьшает. Ставит на красное, только на красное и нечет. И на число.
Стратегия срабатывает! Тридцать пять минут прошло, пиджак под мышками хоть выжми, но теперь жетонов у Фиата в десять раз больше, чем когда он ставил. Самое время убраться отсюда. Он это понимает. Но сумма-то маленькая, мизерная, ее не хватит, чтобы вернуть долг банку. Ну, еще разок, последний, две игры, не больше. И все будет в прошлом: Он станет свободным человеком. Человеком, который посвистывая возьмется за любую работу, потому что заработок, весь, до цента, попадет не куда-нибудь, а в его собственный, личный карман. Он спокойно ставит. Красное. Нечет. Двадцать три. Эта цифра привиделась ему, когда он, подняв взгляд на крупье, уставился на его грудь колесом. Никаких сомнений, то самое число.