Причина ночи (СИ)

— Как не понять?

— А как вы сюда попали?

— В рай, что ли? — вмешалась и Ева. Ей не дали яблочка, и она так и горела вся. Любому готова была глотку перекусить. — Да сюда любой может попасть. Заходи — не хочу. Там дырка в заборе, слон может пролезть.

— Не врёшь ли, дочь моя? — ласково успокаивал её Бог. Он знал, что не остановишь её, лиха не оберёшься.

— Дырища метр в обхвате.

— Вижу, не врёшь. А как она там появилась, не ведаешь?

— Нам один из ваших помог, — поддержал разговор Адам.

— Дурак ты, — сказала ему Ева. — Теперь нам сюда не попасть никогда. Дурак круглый. Зачем Вы мне дали такого пустомелю? — обратилась она уже напрямую к творцу. — Ты понимаешь, что теперь нам конец. Зачем ты Богу сказал, что нам помогли? Ты что, идиот?

— Так разговор пошёл по душам, я и признался.

— И кто же из ангелов помог вам?

— Который с длинным хвостом, — сказал Адам.

— Он вам открыл вход?

— Нет, он показал, где можно раздолбить стену.

— И ты справился?

— Она поддалась сразу, так и рухнула. Я только стукнул, и вход открылся. Вместо бетона там слабенький растворчик, только надо знать место.

— Хорошо, Адам, накажу вас умеренно, немножко. Может, вы и не заметите, как. А если заметите, то не сразу.

— Я тебе говорил, что он хороший! — сказал Адам жене. — Видишь, мы почти прощены.

— Прощены, прощены, не спеши, прощелыга, — Адаму достались остатки ярости. — Дома посмотрим, чем нас одарили. Придурок.

Бедный Адам.

— Как же вас наказать? — рассуждал Господь. — Наслать какую-нибудь заразу, какую-никакую, лучше никакую, или отобрать что-нибудь? Какая кара будет для вас подходящей?

— Не надо кары, Господи! — испугался Адам.

— Прости нас! — расчувствовалась и Ева.

— Женщина, — изрёк Господь. — Как и было задумано.

— Так простишь? — взмолил Адам.

— Пожалей нас, Всемогущий! — прорвало и Еву. Казалось, она кается, так голосила.

— Да пожалеть-то можно, — согласился Бог.

— Так в чём же дело? — напирала Ева.

— Пожалеть можно, простить нельзя.

— Но почему же? — Ева, казалось, собирается рвать волосы, на самом же деле она распушила их, чтоб показать, какие они красивые.

— Почему, Господи? — подпевал и Адам.

— Не принято, дети мои, — господин их, заметили они, не удержал слезу, она упала и скрылась в райской траве.

— Тогда накажите немножко, — предложил Адам.

— Маленечко, — подсказывала и Ева.

— Да и я об этом думаю, — согласился Господь, — так наказать, чтоб вы и не заметили, и не почувствовали, чтоб и не больно, и не повадно.

— Лучше повадно, — строила глазки Ева.

— Но не больно, — помогал мысли Всевышнего Адам.

— Придумал! — возликовал Господь. — Что значит я, Творец. Повелитель всего живого и неживого, прародитель всех мыслей, всего мыслимого и немыслимого, ура, ура, придумал кару вам по делу вашему, по заслугам вашим и проступку вашему.

— Ура, ура, — радовались Адам и Ева.

— Чтоб ноги вашей больше не было в этом месте, в раю моём, из которого я изгнал вас давным-давно, наказываю вас, грешные мои, не грешные, но согрешившие, наказываю легко и безболезненно, и не почувствуете сразу, и не заметите ненароком, ура, ура!

— Да наказывайте уже быстрей, — не терпелось Еве.

— Ах, женщина, — радовался господь. — Как младенец.

— Накажи, Господи, — вторил Адам жене своей.

— Ах, Адам, Адам, подкаблучник ты неисправимый.

— Что же это за кара, Господи?

— Заберу восьмое чувство, — раскрыл карты Всевышний.

— Какое оно, Господи? — спросил Адам.

— Мы не знаем, — сказала Ева.

— Нам ведомо пять, — держал ответ мужчина.

— Мне — шесть, — сказала женщина.

— Какое шестое, скажи Ева? — спросил Адам.

— Когда чуешь опасность нутром и избегаешь её, в последний миг, не зная, как это получилось.

— Молодец, Ева! — похвалил Бог. — Недаром ты главная в семье.

— А седьмое что? — спросил Адам у Повелителя.

— Да почти то же самое. Догадка. Интуиция. Просветление мысли. Прорыв в незнаемое. Уразумели?

— У меня было такое один раз, — сказал Адам. — Когда садил картошку. Вдруг мне мелькнуло разрезать её пополам.