Победители без лавров

Это была возможность уклониться от вызова, не теряя достоинства. Но Дэвид сказал:

— Я отвечу.

Тони Кэмпбелл подумал: «Что же, валяй, Дэвид! Ломай себе шею».

— Мне следует начать с определения моих политических взглядов. Я — умеренный. — Он улыбнулся своей подкупающей улыбкой. — Я еще не встречал человека, который не считал бы себя умеренным, а тех, кто с ним спорит, — экстремистами. Многие называют меня консерватором и даже реакционером; это объясняется тем, что взгляды, которых я придерживаюсь, считаются сейчас немодными. Я одержим идеей свободы. Я против любых организаций — против правительства, против объединенного профсоюза рабочих автопромышленности, против КПП [15], против НАСПЦН [16] и Лиги борьбы с диффамацией, я против коммунизма, социализма, нацизма и либерализма, и, пожалуй, я не поклонник Торговой палаты США и бойскаутов. Больше всего меня беспокоит, что человек постепенно растворяется в единой однородной гигантской массовой организации и это стадо жалких зверьков движется к небытию. Но я не паникер. Лишь глупцы могут бить себя в грудь и истошно кричать, будто социалисты уничтожают человечество. Социалистам это не под силу. И никому другому. Утверждение, будто мы можем раз и навсегда определить ход мировой истории, свидетельствует лишь о самодовольной слепоте, независимо от того, принадлежит оно социалистам или реакционерам. Человечество никогда не уничтожит себя до конца. Оно на это не способно. Все его благородные и наивные эксперименты завершаются возвращением к инстинктам, заложенным в кем Создателем. Мне хотелось бы верить, что у меня есть чувство юмора и чувство перспективы. Только берчисты и либералы не желают видеть хорошее в тех, с кем они не согласны. Всем людям свойственны добрые побуждения, все видят в себе спасителей человечества. Мы по-разному понимаем деятельность человека, его эмоции и предназначение, и это нас разделяет, но в одном мы едины: в желании добра человечеству. И это последнее обстоятельство делает меня оптимистом.

Тони Кэмпбелл подумал: «Что-то слишком общо, Дэви. Слишком общо. Какую яму ты себе роешь?»

Дэвид продолжал:

— Социалисты борются за все эти идеи и потому заслужили победу. Наши же единомышленники малодушно капитулировали. Мистер Данкуорт, я обвиняю в этом руководителей автомобильной индустрии.

Тони был удивлен и обрадован,

— Я обвиняю крупных предпринимателей Детройта и всей страны и отказываюсь слушать их жалобные оправдания, будто они не в силах остановить колесницу Джаггернаута. Я отвергаю их попытки утешить себя мыслью, что они капитулировали «для пользы дела». Они говорят, что слишком поглощены делами своих предприятий и не могут заниматься политикой, и даже ищут оправдание в том, что им не велят быть строптивыми. Но мне не совсем ясно, кто карает их за строптивость: правительство, профсоюз или сама корпорация? Мы стремительно приближаемся к тому дню, когда президент Соединенных Штатов и его Верховный суд смогут делать все, что захотят, не считаясь ни с законом, ни с принципами морали. Руководители автомобильной индустрии, как никто другой, должны отдавать себе отчет в происходящем. Нам ли не знать, в какой мере профессиональные либералы Америки уже ограничили нашу свободу как индивидов и как граждан суверенных штатов в федеральном государстве. И тем не менее мы приспособились к политическим верованиям, с которыми не стали бы мириться в добрые старые времена. Теперь мы даже боимся произносить вслух слово «капитализм» и отдаем себя на милость сверхгосударства в надежде получить у него защиту. Мне ответят: «Дэвид, у тебя отсталые взгляды». Почему отсталые? Потому, что я верю в свободу? Мне скажут: «Успокойся и пользуйся тем, что имеешь». Люди, говорящие так, вызывают во мне грусть и горечь. Я обвиняю тех, кто возглавляет деловую жизнь Детройта, в инертности. Капитулировать? Почему? Потому лишь, что трудно бороться? Но именно поэтому и надо бороться. Бороться и побеждать. По-моему, у нас в Америке возникла новая порода людей — руководителей корпораций, людей в шорах, на которых напитано «Нейшнл моторс». И ничего, кроме корпораций Крайслера; Форда и «Дженерал моторс», эти люди не видят. Так они и живут, нежась в теплой ванне конформизма. В нашей корпорации, по-моему, есть люди, которые за последние двадцать Пет ни разу не посмотрели, что делается в окружающем их мире. Конечно, их преданность делу приводит к небывалому росту дивидендов и курса наших акций. Но она же и погубит нас в самом ближайшем будущем. Пока мы выпускаем автомобили, профессиональные либералы изменят мир.

«Смелее, Дэви, — подумал Тони Кэмпбелл. — Бить так бить!»

— В своих обвинениях я пойду еще дальше. Руководители нашей корпорации не только не поддержали своих единомышленников, они невольно оказались в первых рядах тех, кто нас атакует. Я имею в виду людей, допустивши [17] сюда профсоюз. Конечно, мы можем убеждать других в том, Что ответственность за появление мощных профсоюзных организаций лежит на правительстве, но себя-то мы не обманем. Руководители «Большой четверки» решили, Что переговоры с рабочими удобнее вести через профсоюзы, Вот так мы и капитулируем для пользы дела. Люди, возглавляющие нашу промышленность, подчинили свою деятельность этому лозунгу. Они считают себя не руководителями, а обыкновенными управляющими. Они делают лишь то, что отвечает текущим потребностям корпорации, а не то, что следовало бы делать из соображений высшего порядка. Потому что так спокойнее. Многих из них можно сравнить с зубом, из которого удалили нерв. «Мы достигни процветания! Ничего не меняйте, чтобы не испортить дела!»

Тони Кэмпбелл обвел взглядом непроницаемые лица вокруг.

— Чего же я от вас хочу? Чтоб вы плевали против ветра? Вот именно! Согласуется моя резкость с чувством юмора и перспективы, о котором я говорил? Мистер Данкуорт, через миллион лет никто не будет знать, чего мы достигли, но человек, который активно борется за свои убеждения; делает для себя очень много. Он завоевывает лучшую из наград самоуважение и уважение Создателя. Я верю в непреложные добродетели, на которых зиждется наша страна, и верю в Золотую заповедь. Я думаю, нам пора вернуться к этим исходным, вечным принципам для разрешения сложных социальных проблем нашего времени, ибо мелкие людишки, сидящие в правительстве, уже не в состоянии идти вровень с нашими растущими знаниями. Обстановка меняется. И мы должны приспосабливаться к этим переменам. Мы должны быть столь же современными в наших взглядах на мир, как мы современны во всем, что касается непосредственно наших предприятий. Но истина не меняется. Слова священного писания были истиной, когда их писали, они истинны сегодня и останутся истинными завтра, когда человек совершит чудеса, о которых мы сейчас и не мечтаем. Американцы верят в незыблемость нравственных устоев, которые нельзя ставить в зависимость от сиюминутных соображений. Я считаю, что великая сила Америки заключена в чувстве достоинства и в инициативе каждого отдельного человека. По-моему, те, кто пытается разрушить человеческую личность во имя коллективизма в любой его форме, лишают нас этой великой силы, и, если их вовремя не остановить, неизбежно наступит день; когда нас перестанут считать величайшей нацией планеты. Я хочу, чтобы свобода утвердилась не где-то в другом месте, а в Америке, потому что я американец. Мистер Данкуорт, я хочу, чтобы руководители автомобильной промышленности встали и заявили своему народу во всеуслышание: правительство — не божество, оно состоит из простых смертных. Пусть они встанут и потребуют, чтобы правительство перестало указывать нам, что делать, и перестало запугивать. Мне надоело слушать эти наши вопли, причитания и скрежет зубовный. Вы со мной согласны? Если да, то почему никто ничего не предпринимает? Мы в парадоксальном положении: мы против сверхмощного государства, но мы — представители сверхмощной корпорации и сами бюрократы. Корпоративная ответственность? Конечно. Наша первая обязанность — оберегать интересы держателей акций, за это нам платят жалованье. Это наш долг, как предпринимателей. Но мы еще и американские граждане и не должны забывать, что это также возлагает на нас моральные обязательства. У нас есть Объединенный фонд, организация бойскаутов и всякие другие официально признанные формы служения обществу. Но ведь на нас лежит и ответственность за руководство страной. Люди, возглавляющие автопромышленность, управляют штатом Мичиган. В наших руках крупнейшая в мире индустрия. И мы можем заставить слушать нас, и миллионы людей одобрят нашу инициативу.